Математический же физик пользуется только бумагой, карандашом и мозгами. А мозг у него особый, не чета вашему или моему, если только вы не относитесь к счастливым обладателям «математической интуиции».

В данном контексте математическая интуиция – термин, призванный объяснять необъяснимое. Это дар, а не навык, который можно развить или приобрести. Даже высшая математика («высшая» для дилетантов), включая исчисления высшего порядка, преобразование Фурье, n-мерную и неевклидову геометрию, по сути – самые обычные навыки, требующие изрядного терпения и банальной эрудиции… однако придумали их люди с пресловутой математической интуицией.

Как часто мы слышим: «Ну не дается мне математика, хоть тресни!» Причин тому может быть несколько: умственная неполноценность (вряд ли), лень (уже теплее), плохие учителя (горячо). Примечательно, что в большинстве случаев людям «не дается» банальная арифметика – сущий пустяк для любого математика. (Однако создать ее – дело отнюдь не пустяковое. Придумать ноль, позиционную систему счислений, точку, отделяющую целое от дробной части, под силу только гению; попробуйте заполнить налоговую декларацию римскими цифрами.)

Из миллиардов ныне живущих и уже покойных людей лишь несколько тысяч могли похвастаться математической интуицией; из-за сопутствующих обстоятельств реализовать свой талант сумела буквально пара сотен; и только часть стала математическими физиками. Тех, кто внес весомый вклад в физику, еще меньше, но без них науки не было бы и в помине. Математическая физика лежит в основе всех наук. Всех, без исключения.

Математические физики периодически сравнивают коллег-экспериментаторов с отчаявшимися сантехниками; экспериментаторы ворчат, что теоретикам нужен поводырь, пока они окончательно не заблудились в своих дебрях. Однако теория и практика неотделимы друг от друга. Одних фактов для науки недостаточно, они хороши только вместе с теорией. Голые факты лишены смысла и ограничены в употреблении; обоснованная теория значительно расширяет их возможности. Обоснованной же теория считается, когда ее подтверждают все сопутствующие факты. По сути, «закон природы» – это неоднократно подтвержденная теория; стоит единственному факту опровергнуть непреложный на первый взгляд закон, как тот снова возвращается в категорию «приблизительных». Тогда ученые бросаются на поиски более гибкой теории, способной объять старые факты и заупрямившийся новый.

«Законы природы» пятисотлетней давности сегодня уже неактуальны, а современные наверняка условны – да, они неплохи, но не совершенны. Кое-кто из ученых, в частности Поль Дирак, полагал, что совершенство вообще не достижимо.