– Почему вы это сделали? – спросил Адриан, держа меч наготове.

– Приказ короля, – равнодушно ответил убийца. Он увидел меч Адриана и насмешливо произнес: – К вам это не имеет никакого отношения.

Адриан покосился на Ройса, затем снова посмотрел на патруль.

– Король Амрат приказал убить Вирджила Пака?

Всадник посмотрел на жалкое, скрюченное тело у обочины дороги, по-прежнему привязанное к седлу Адриана, и пожал плечами. – Да.

Он пришпорил коня, и отряд ускакал прочь.

* * *

Ройс и Адриан вернулись на Кривую улицу незадолго до темноты.

Они приехали бы раньше, но Адриан настоял на том, чтобы позаботиться о похоронах Пака. Ройс, который загрязнил – а в некоторых случаях украсил – трупами многие ландшафты, не мог понять его логику. Пак не был их заботой. Его тело – будучи отвязанным от лошади Адриана – стало частью природы. Они не имели никакого отношения к его смерти, так зачем тратить время, не говоря уже о деньгах, на избавление от останков? Однако Адриан и логика не всегда были дружны; точнее, у Адриана была собственная версия логики. Ройс ее не понимал и через три года смирился с этим.

Кривая улица по-прежнему представляла собой грязевое болото с гирляндами стоячих луж, исполосованное глубокими колеями тележных колес. Грязный огрызок упрямого серого снега жался в тенистом углу между лавкой дубильщика и таверной «Роза и шип». Но крыши очистились, и, подобно весеннему цветку, Медфордский дом сиял свежей голубой краской. Последние солнечные лучи озаряли переднее крыльцо величественного публичного дома, который с недавних пор больше напоминал роскошный постоялый двор.

– Она не слишком терпелива, верно? – заметил Адриан. – Я считал, что она дождется более теплой погоды.

Парадная дверь распахнулась, и на крыльцо вышла Гвен ДеЛэнси. Она была в голубом платье, почти такого же цвета, как свежая краска на доме. Ройс полагал, что в этом весь смысл. Ему всегда нравилось это платье, и цвет здесь был ни при чем. Гвен улыбнулась и гордо раскинула руки.

– Итак? Что вы думаете? Только сегодня начали. Не слишком продвинулись, лишь с этой стеной, но, согласитесь, цвет чудесный.

– Он голубой, – ответил Адриан. – Не лучше ли выбрать для дела другой цвет? Например, розовый?

– Разумеется, он голубой! – сердито воскликнула Гвен. – Медфордский дом с самого начала должен был быть голубым. Просто мне понадобилось время, чтобы накопить денег.

– Выглядит дорого, – кивнул Адриан.

Они спешились, не потрудившись привязать лошадей. Те знали распорядок и терпеливо ждали, пока их разгрузят.

– И стоит дорого. – Гвен обхватила себя руками и повернулась, восхищаясь своим детищем. Юбка ее платья всколыхнулась, и Гвен подняла плечи, защищаясь от холодного ветра. Она была босиком, одна нога согнута, тело опирается на другую, бедро наклонено.