Грисвольд нахмурился:

– И ты, конечно же, там присутствовала?

– Это было до меня. Наверное, даже до Меркатор.

– Однажды холодной ночью толпа явилась в Городок – так тогда называли наше гетто – и подожгла наши дома. Всех жителей выгнали на улицу и избили. Почти сотня моих соотечественников погибла в ту ночь, которую в других частях света называют Зимним праздником. Странная манера праздновать возрождение солнца! Впоследствии старейшины нашли способ защитить нас. Тогда город только строился, Гром-галимус был возведен лишь наполовину. Мои люди занимались камнем. Дешевая качественная рабочая сила – вот чем мы были. Архиепископ заказал множество статуй, и мы с радостью повиновались. Прямо под его носом и с его благословения мы создали оружие, которое могли использовать при необходимости. – Грисвольд улыбнулся. – Ты видел причудливые водосточные трубы и резьбу, злобные лица, изрыгающие дождевую воду на улицы?

Адриан кивнул.

– Это наши создания. Каждое из них сотворил мой народ. Мы сделали их злобными и уродливыми чудовищами, какими они и являются. Архиепископ счел их причудливыми – забавными, так он выразился. Он не знал, что все они были высечены в процессе ритуала, и мы сохранили осколки, чтобы воспользоваться ими. Если настанет день, когда нам снова будет грозить опасность, мы вдохнем жизнь в эти статуи и отправим их сражаться за нас. – Взгляд Грисвольда стал жестким. – У аристократов своя армия, а у нас – своя. Наша сидит высоко над городом на карнизах в ожидании дня, когда все долги будут выплачены сполна.

– А ты умеешь нагонять страх, – заметил Адриан.

* * *

– Что такое голем? – спросил Ройс. – Он живой? Его можно убить?

– Я не специалист по гномьей магии, – ответила Меркатор, – но знаю, что големы – ожившие скульптуры. Существа, предположительно сохраняющие свойства материала, из которого созданы.

– Эта сделана из камня. – Ройс уставился на бронзовые двери, украшенные барельефом – девятью картинами в рамках, изображавшими историю великого города. – Как причинить вред камню?

Бум! Бум! Бум!

Казалось, в дверь колотят огромным молотом. Эхо разлетелось по галерее. Ройс и Меркатор смотрели, как искажаются элегантные барельефы и вспучивается металл в месте ударов.

Они снова попятились.

– Его нельзя сжечь. У него нет крови, а значит, бесполезно перерезать ему горло. Ничто острое здесь не поможет… – Ройс размышлял вслух, осматривая зал в поисках оружия. – Что это за место?

– Имперская галерея, – ответила Меркатор, врезаясь в бюст лысоватого мужчины. Бюст закачался, упал и разбился о мраморный пол. Мир в ужасе уставилась на погибшее произведение искусства. – Благородные семейства привезли много таких вещей после падения Персепликвиса. Лучшие они хранят у себя дома, а прочие выставляют тут.