Ройс провел пальцами по ремню, проверяя натяжение:

– Да.

– Ты должен научиться доверять людям, Ройс!

Напарник опустил стремя, ничего не поправив.

– Нет, не должен.

Они закончили крепить сумки. Лошади нетерпеливо били копытами, выражая желание поскорее пуститься в путь. Молочник вновь развозил свои кувшины, цветочница ходила от двери к двери с корзиной свежих пурпурных анютиных глазок. Всего один день – и город вернулся к привычной жизни.

Адриан сел на Плясунью и взял поводья, но Ройс медлил. Он закрепил сумки, однако продолжал смотреть на окно их бывшей комнаты.

– Что-нибудь забыл?

– Ковер.

– Какой ковер? Нет, подожди… Ты шутишь?

– Он отлично пролез бы в окно и почти бесшумно упал бы на мостовую. – Ройс оглядел улицу. – Здесь не бывает стражников. Готов спорить, мы бы продали его в Новом Гур Эме за пять, а то и шесть золотых.

– Я уезжаю. – Адриан подстегнул Плясунью, но потом замер.

– Что? Тоже думаешь о ковре?

Адриан внимательно посмотрел на него:

– Нет. – Он показал через улицу на маленькую курносую собачонку, которая сидела на клочке недавно вскопанной земли. – Наверное, бродяжка. Я постоянно встречаю эту собаку. Жаль, у меня нет еды.

– Она не бродячая, на ней ошейник, – возразил Ройс, не отрывая взгляда от собачонки. Затем его глаза сузились, на лице отразилось изумление. – Это невозможно.

– Что именно?

Ройс перешел улицу.

Он славился своей ненавистью к собакам, и, решив, что Ройс причинит животному вред, Адриан спешился и кинулся за ним. Он догнал напарника, когда тот нагнулся, чтобы изучить ошейник шелудивой собачонки.

– Поверить не могу! – воскликнул Ройс.