Но Алекс еще никогда не видел помещения, к которому не смогли бы придраться пожарные.

Просто потому, что они требовали идеала, который в природе не встречался.

Даже магия не могла бы навести здесь такой порядок.

Во всяком случае – настоящий.

– Черт, – процедил Алекс, – только не это…

Он достал из внутреннего кармана платок, после чего, убедившись, что на него не обращают внимания, завернул в ткань сигарету и подошел к прилавку.

– Двенадцать тысяч, Саймон, и моя безграничная благ…

– Мистер Шульман, – Алекс отодвинул Грибовского плечом в сторону и положил на прилавок сверток, – не скажете, пожалуйста, что находится в этом платке?

Единственный глаз Шульмана под моноклем слегка заблестел и забегал из стороны в сторону, будто антикварщик в срочном порядке пытался найти выход.

– Откуда мне это знать, мальчишка?! Да и при чем здесь твой вонючий платок?

– Спрошу второй раз, мистер Шульман, что в этом платке?

Антикварщик заскрежетал зубами, а его правая рука начала конвульсивно подергиваться.

Грибовский потянулся к револьверу.

– Вы хотели узнать о мяче Посейдона, да?

– Я слышал, его называют иначе.

– Эти идиоты! Артефакт называется именно мячом Посейдона! Он играл им с русалами в…

– Спрошу в третий раз, мистер Шульман, что в платке?! – с нажимом, добавляя в каждый звук своих слов волю, спросил Алекс.

Теперь Шульман задергался уже полностью. Натурально как в эпилептическом припадке. Монокль выпал из глазницы и покатился куда-то по полу.

– Сиг… сигар…

– Стреляй! – выкрикнул Алекс, волей создавая перед собой огромную черную печать, чем-то похожую на щит.