– Тогда зач…

Алекс дождался момента, пока мимо него будет проходить та самая дородная парочка с дитем-спичкой. И в нужный момент опрокинул свой напиток.

И, будто по волшебству, немного черному волшебству, кофе вылилось вовсе не стол, а на головы мамашке и папашке.

Поднялся крик, визг и все прочие атрибуты того, когда задето ЧСВ столь неприятных объектов.

– Полегчало, – выдохнул Алекс и расплылся на стуле. – Мы еще когда в очереди за билетами стояли, они мне уже тогда на нервы действовали.

Лея, наблюдая за тем, как парочка судорожно пыталась вытереть друг друга салфетками, с нейтральным выражением лица продолжала пить свой латте.

– Как-то это мелк…

Она не стала договаривать, потому как вскоре уже стало понятно, что просто так очистить пятна не получится, а от усилий вытереть они лишь увеличивались в размерах и принимали очертания очень нецензурных слов и символов.

– Бож… – Лея вновь не успела договорить. – Ой, прости…

– Ничего страшного, – отмахнулся Дум. Он был абсолютно не в настроении, чтобы вновь выяснять отношения с Леей.

– А это действительно так больно?

– Тебя когда-нибудь прижигали каленым железом?

– Ну, я случайно в детстве дотронулась до кипящего чайника. У мамы был бзик, она не любила электрический и грела воду для турки на газу в железном чайнике.

– Для турки? Я думал, в ней кофе как раз и готовят любители аутентичности.

– Еще один бзик, – обезоруживающе улыбнулась Лея.

Она подула на кофе и, держа чашку с напитком в обеих руках, оттопырив оба мизинца, аккуратно отпила немного. Выглядело это в чем-то даже мило.

– В десять раз.

– Что – в десять раз? И… ты чего под стол смотришь?

– Енота ищу.

– Что?