Эристель обернулся и задумчиво посмотрел на черный замок, мрачно взирающий на него сверху вниз. Возможно, кто-то из прежних правителей этих территорий сам был чернокнижником, который прекрасно знал, кто такой Саирий, и попытался уберечь от него свой дом. Люди говорили, что дед Родона был из простых кузнецов, но так ли «прост» был этот человек, каким хотел казаться?

Чувствуя, что барьер вокруг города растаял, Эристель подумал о том, что именно сейчас ему лучше всего покинуть это место. Такой поступок был бы самым правильным в его положении. Но мысль о том, что он пообещал сделать с городом, если ему не позволят уйти, заставила некроманта задержаться еще ненадолго.

Глаза Эристеля вновь побелели и обратились на Лавирию Штан. Девушка изогнулась, словно невидимые руки подняли ее с земли, а затем, склонив голову на бок, посмотрела на своего хозяина, который совсем недавно подобрал ее мертвое тело в сточной канаве.

— Уничтожь здесь все, — еле слышно произнес колдун, а затем медленно направился в замок. В тот же миг мощная огненная волна обрушилась на ближайшие дома, обращая их в пепел. Душераздирающие крики людей, сгорающих заживо, разносились по площади. Несчастные изо всех сил пытались спастись, но пламя неизменно настигало каждого. Огонь уничтожил и жилище Инхира Гамеля, в котором погибли Элестиа и ее дочь Катэриа.

Тем временем Эристель добрался до замка. Его силы были на пределе, однако даже сейчас столь слабые маги, как Лархан Закэрэль и уж тем более доктор Клифаир, не представляли для него серьезной угрозы. При виде лекаря люди, которые толпились у ворот замка, бросились врассыпную, и некромант не стал тратить драгоценную энергию, расправляясь еще и с ними. С появлением лекаря солдат, охранявших крепость Двельтонь, уничтожила черная чума, после чего те поднялись и открыли ворота перед своим новым хозяином.

Впервые ступеньки показались Эристелю настолько серьезным препятствием. Опираясь на идущего рядом мертвеца, лекарь чувствовал, как дрожат его колени, но злость заставляла его двигаться дальше, чтобы найти своего последнего врага. Он с трудом добрался до обеденного зала и магическим заклинанием уничтожил засов. Двери с грохотом распахнулись. Элубио находился внутри вместе с пленниками и шестерыми солдатами. Они стояли у противоположной от дверей стены и в страхе смотрели на того, кого знали не иначе как кроткого доктора Эристеля. Бледный как полотно, молодой Кальонь прижался к стене, а его солдаты разом выхватили кинжалы, направив острие на горло пленников.

— Мы еще можем договориться, некромант, — пересохшими губами произнес юноша, с трудом узнавая свой собственный голос. Найалла тихо вскрикнула, чувствуя, что острие кинжала до крови впивается ей в шею, и по щекам девушки вновь потекли слезы. Родон судорожно сглотнул и в отчаянии посмотрел на Закэрэля, замечая, что магическая печать на его шее, оставленная Рикидом, заметно потускнела.