– Ты из аэродронов опрыскал каждого ядовитым аэрозолем? – спросил Недертон.

– Перцовые баллончики. Каждому персонально в рожу. – Коннер остановился между двумя фонарями, за американским автомобилем, который, подумалось Недертону, со временем вполне может оказаться в коллекции Зубова-деда. – Все, включаю звук. – Он прочистил горло. – Оставляю вас, ребзя, но мне нужно еще тридцать минут вашего молчания, начиная с этой секунды. Это значит не звонить, не принимать входящих, не писать эсэмэсок, не выходить в интернет, не связываться по рации. Мой младшенький за этим проследит, я его под машиной оставлю. Если сомневаетесь, что он взорвется при любой вашей попытке выйти на связь, можете проверить, я не возражаю.

Он выбрался на асфальт и сказал Недертону:

– Звук отключен.

В детской заплакал Томас.

– Мне нужно пойти к ребенку, – сказал Недертон, вскакивая.

– Валяй, – ответил Коннер тоном человека, который замечательно проводит время.

97 Линии движения

97

Линии движения

Верити смотрела трансляцию с Коннерова дрона. Он катился, в одиночестве, по какой-то боковой улочке, сейчас абсолютно пустой. По-видимому, все еще в Догпэтче.

– Вы знаете Карсин? – спросила сзади Мануэла.

– Она у меня работает, – ответил из-за руля Верджил. – Меня зовут Верджил. Верджил Робертс.

– Это ты заплатил, чтобы я рассказывала ей про физику компьютерных игр?

– Да. Она должна была увести тебя от мест, где ты обычно бываешь. Чтобы «Курсии» было труднее тебя найти.

– В «Шпикре» не знаешь, кто тот, за кем следишь, а тем более кто клиент, – сказала Мануэла. – Поскольку заявка была новая, я не ожидала увидеть Верити. Заявку отменили, как только вы ушли. Потом позвонила Карсин.

– Мы подумали, люди из «Курсии» могли заметить, что вы с Верити друг друга узнали, а значит, ты в опасности.

– А вам-то что? – спросила Мануэла.

– Это не я решал, – ответил Верджил, – но я рад, что ты с нами, а не с ними.

– А что там был за дроид, которых их всех раскидал? – спросила Мануэла.