– То есть прервал свое важное занятие, чтобы написать ответ? – съехидничала Ванн. – И телефон специально захватил в ванную, чтобы не скучно было вешаться.

Я ткнул пальцем на ее карман, где она всегда носила телефон.

– Вы же свой везде носите. – Я посмотрел на Рамона. – И Рамон, держу пари, тоже. – Тони я намеренно не включил в эту компанию, потому что он был в триле, а у нас телефоны встроенные.

– Я точно беру мобильник, когда иду в ванную, – подтвердил Рамон.

– Ага, но ты же идешь туда облегчиться, а не сводить счеты с жизнью, – сказала Ванн, на что он только пожал плечами.

– Я к тому, что он мог сделать это просто по привычке, – сказал я. – Возможно, даже не задумываясь.

– Значит, Кауфман паникует из-за записи, убирает ее, потом возвращается в отель, раздевается, берет ремень и телефон, идет в ванную, обвязывает ремень вокруг душа и своей шеи, отвечает на сообщение, просит нас прийти через пятнадцать минут, а потом убивает себя.

– Именно так.

– Слишком сложно, – заметила Ванн.

– Разве имеет значение, собирался ли он повеситься до того, как мы позвонили, или после? – спросил я.

– Если мы пытаемся выяснить, почему он убил себя, то имеет. И вот еще что. – Ванн показала на дверь с задвинутым язычком замка. – Он хотел, чтобы в номер могли зайти без проблем. Было ли это сделано для нас? Или для кого-то еще? А если для кого-то еще, то для кого? И зачем?

– Вы разговаривали с чиновниками СХЛ, – сказал я. – Что они думают обо всем этом?

– Они потрясены, – ответила Ванн. – По-настоящему, это не просто слова. О Кауфмане уж точно никто не мог подумать, что он повесится в гостиничной ванной. – Она показала на изображение Кауфмана перед нами. – Никогда не впадал в депрессию, всегда был полон энергии и все такое прочее. Судя по всему, эдакий ловкач.

– Что это значит?

– Думаю, это значит, что он был порядочной сволочью, из тех, кто с усердием делает свою работу и всегда добивается своего.

– Он был женат? Или встречался с кем-нибудь? – спросил я. – Может, они поссорились, поэтому он и полез в петлю?

Ванн покачала головой:

– Нет. У него только родители и сестра. Лига их уже известила. Я поговорю с ними сегодня или завтра.

– Кто-нибудь проверял его телефон? – спросил Тони. – Кауфман мог звонить или писать кому-то из родных или знакомых… перед тем как… ну это… – Он махнул рукой в сторону висящего тела.

– Телефон был заблокирован, – ответила Ванн.