– И в чем разница?

– В том, что мозг каждого хадена уникален, – сказала Тайла. – Болезнь в каждом отдельном случае перестраивает наше серое вещество абсолютно по-разному, и восстанавливается каждый мозг тоже по-своему. Как результат – мозг любого хадена идиосинкразичен, то есть сугубо индивидуален. Это одна из причин, почему хаденов так сложно лечить. Реакция на одинаковое лекарство у одного хадена может совершенно не совпадать с реакцией другого хадена, не говоря уже о нехадене.

– То есть ты хочешь сказать, что аспирин может сделать хадена чувствительнее к боли? – спросил я.

– Пожалуй, аспирин или другие средства, созданные для ослабления боли, – нет. Но любой другой препарат, индивидуально понижающий болевую переносимость, – да, конечно. Маловероятно, но возможно. Это я и имела в виду, когда говорила об уникальности.

– Значит, теоретически хаден может принять допинг, ни у кого другого не вызывающий побочных эффектов, а сам получить реакцию на него, которой не будет у других.

– Да, – сказала Тайла. – Допинг или любой другой препарат. Теперь ты знаешь, Крис, почему твои врачи всегда очень и очень осторожны с твоими лекарствами.

– Сможешь выслать мне названия известных препаратов для хаденов, которые имеют болеутоляющие свойства?

– Крис, это уже настоящая работа.

– Ты будешь моей любимой соседкой.

Тайла снова тяжело вздохнула:

– Да ну тебя. Ладно, что-нибудь нарою. Только не сейчас. Пойду досыпать. А все звонки от тебя заблокирую, так и знай.

– Договорились. Сладких снов.

Тайла что-то пробурчала и отключилась.

– Значит, это могло произойти от чего угодно, – заключила Ванн, после того как я пересказал ей наш с Тайлой разговор.

– В общем, да, – подтвердил я. – И если в той капельнице с добавками было что-то другое, причем намеренно туда помещенное, значит Марла Чэпмен и Альтон Ортиц мне солгали.

– Или они просто не знали.

– Марла Чэпмен могла не знать, – сказал я. – Дуэйн многое скрывал от нее. Но как мог не знать Ортиц? Это же его работа.

Ванн пожала плечами:

– Сегодня у нас по плану визит к Ортицу, так что спросим его снова. Только на этот раз разговор не будет милым. Но сначала заглянем к филадельфийским судмедэкспертам. Нет смысла играть с Ортицем в плохого и хорошего копа, если у нас не будет никаких козырей.

– Как будто вас это когда-нибудь останавливало, – заметил я.