Напряжение нарастало.
– Тогда объясни мне из-за чего. Насколько я помню, это
– Не говори о моей матери.
– Да, она всегда держала тебя на коротком поводке, насколько я помню.
– Замолчи!
– Хватит тебе, Гейб. Эмили была …
– …жестокой сукой! – выпалил Гэбриэл и сам не понял, кто сильнее удивился сказанному, он или Алек. На какую-то долю секунды воспоминания нахлынули на него. Затем он с трудом заглушил их. Ему не нужно было вспоминать, он не
– Гейб…
– Прекрати. – Он яростно отвернулся от буфета и от своего брата.
– Гэбриэл, – голос Алека прозвучал угрожающе.
– Конечно, когда ты с ней закончишь, Сатклифф, – он вызывающе выпятил вперед грудь. – Рискну предположить, что у меня не получится ничего отобрать у тебя, как я бы ни старался.
Кендра нерешительно отошла в сторону, когда Гэбриэл с горящим от ярости и алкоголя лицом пронесся мимо нее. Она долго и задумчиво смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом. Затем она снова взглянула на Алека. В отличие от младшего брата, его выражение лица было твердым и невозмутимым. Единственное, что выдавало его расположение духа, была напряженная поза и сверкание зеленых глазах.
– Что здесь произошло?
– Вы выглядите как мокрая курица, мисс Донован. Идите переоденьтесь, а то заболеете.
– У вашего брата, похоже, проблемы.
– Очевидно, что проблема моего брата – это я.