– Филандер! – завопила Мерси прямо в плотный серый известковый туман, однако подступающий шум воды заглушал все остальные звуки. – Темпест!

Персиваль Ферфакс повернулся к ней с сердечной книгой в руках: его страничное сердце сияло так ярко, что слепило ей глаза.

В его голосе не звучало ни грамма торжества – одно лишь сожаление:

– А теперь займёмся вами.

Глава сорок шестая

Глава сорок шестая

В ушах у Темпест звучали голоса. Шёпот и причитания причудливо смешивались с шумом воды, как будто к ней обращались духи всех тех, кто когда-то утонул в подземных водах Лондона. В голове у Темпест росла уверенность в том, что скоро и она пополнит их ряды: её приветствовали и приглашали: «Лежи смирно. Не сопротивляйся. Всё будет быстро и не больно. Не слишком больно».

– Темпест!

Это был голос живого человека.

– Темпест, чёрт побери!

Что-то жидкое и ледяное вылилось на её лицо, и, открыв глаза, она увидела, что вода подмыла бортик бассейна, в котором она лежала. Через щель хлынула широкая струя – предвестница потопа, который разразится здесь, как только остатки задней стены окончательно перестанут сдерживать его. Уже сейчас в задней стене зияла щель в рост человека, через которую в зал хлестала вода, неотвратимо расширяя проём. Даже если стена не рухнет окончательно, вода затопит нижнюю часть зала через несколько минут; если же стена рухнет, это будет делом нескольких секунд.

Темпест попыталась вскочить на ноги, но намокшая одежда стала тяжёлой и сковывала движения. Всё тело ныло от последствий ударной волны, обрушившейся на девочку, а в воде рядом с ней была кровь – Темпест не могла понять, откуда она взялась. Вероятно, холод глушил боль.

И тут Темпест вспомнила о цепи. Филандер был прикован цепью. Она медленно встала – сначала на четвереньки, затем, пошатываясь, поднялась на ноги, – и с ужасом обнаружила, сколько воды уже затекло в зал. Струи воды производили оглушительный шум, куда ни глянь, повсюду можно было наблюдать маленькие водовороты и потоки, набиравшие силу: чем больше воды попадало в зал, тем опаснее они становились. Вода размывала и уносила ветхие каменные бортики, античные бассейны переполнялись один за другим. Дно некоторых бассейнов треснуло, обнажая низкие пустоты, в которые служители терм, должно быть, когда-то сыпали угли для подогрева: теперь вода устремилась и туда.

Задняя стена словно бы трепетала, как мембрана, из последних сил сопротивляясь потоку, напиравшему на неё снаружи и готовому обрушить её в любой момент. Она трещала по швам, и кусочки цементного раствора, лопаясь, пулями разлетались по залу.