– Благодарю за предостережение, – проговорила Махит. Лгала сквозь зубы. Можно солгать и еще немножко. Впустила в голос дрожь, замешательство, расстройство. (А она и была расстроена.) – Ранее имели место некоторые неприятные инциденты – мне приносили цветок с токсическим эффектом, – как вы считаете…

– Я, – оборвал ее Десять Перл, – не потерплю, чтобы меня обвиняли в цветочных покушениях. Я человек современный, и министерство науки занимается не только ботаникой.

– Мы сейчас и не хотели предположить, – сказала Три Саргасс, – будто министерство науки занимается только ботаникой.

Пауза тянулась бесконечно, и Махит гадала, кто из них троих сломается первым – либо криком, либо истерическим смехом.

– А что бы вы хотели предположить, госпожа посол? Учитывая, что я не посылал никаких цветков, чтобы разделаться с вами, – сказал наконец Десять Перл.

– Вы уже достаточно помогли прояснить мое положение, – ответила Махит. – Когда все успокоится, я буду на связи, если нам еще будет о чем говорить. Гидропоника. Я запомню.

* * *

После министерства науки Три Саргасс повела Махит в ресторан. Махит смирилась после лишь символических возражений – «Когда мы ходили в прошлый раз, наткнулись на теракт» – и ответа: «В прошлый раз я бронировала столик; теперь же никто не знает, где мы, все будет хорошо». Приятно было посидеть в темной пещере зала, прижаться к стенке кабинки, пока незнакомцы носят ей с Три Саргасс еду.

Когда прибыл суп, промелькнула мысль о яде, но она решила, что прямо сейчас ей решительно все равно.

– Ну правда, по-моему, ты хорошо справилась, – сказала Три Саргасс, отрезая тонкий ломтик мяса от блюда, смахивавшего на целый бок животного. Махит ужасно искушал аромат и в то же время слегка пугал вид: многовато крови для того, что выращено в лаборатории. Это было живое существо, оно ходило и дышало, а Три Саргасс теперь его ела.

– Не знаю, что еще мне было делать, когда он одновременно признавался в убийстве Искандра и ставил в известность, что на это абсолютно всем наплевать, – сказала Махит.

Три Саргасс завернула мясо в большой лилово-белый лепесток. Она заказала их целую стопку и пользовалась как хлебом – транспорт для мяса с тарелки в рот.

– Порыдать, – сказала она. – Поклясться отомстить. Немедленно совершить акт насилия.

– Я же не героиня эпоса, Три Саргасс. – Махит самой не понравилось, как из-за этого ей стало стыдно, почувствовалась неполноценность: ей нельзя по-прежнему хотеть быть тейкскалаанкой, подражать, воссоздавать литературу. Только не после такой недели.