Миша одной рукой снял камеру со штатива и размахнувшись, бросил о стену.

Женщина моргнула, когда камера поцеловалась с бетоном.

От удара кожух лопнул, чувствительная цейсовская оптика с печальным хлопком маленькими стразами разлетелась по котельной.

Миша несколько раз с силой наступил на камеру. Потом поднял остатки и бросил в ведро. Взял стоявший тут же баллончик с горючей жидкостью и щедро полив остатки аппарата, поджег.

Груббер завороженно следила за его действиями.

Из ведра повалил удушливый чад.

– Ну что? – не выдержал Гарри. – Камеры нет, но мобильные телефоны остались. Или еще что-нибудь?

– Идем! – согласилась Хельга.

Гарри наклонился и освободил ее.

– Она не… – обеспокоенно спросил Миша.

– Нет. – Гарри помог женщине подняться. – Идем!

Они поднялись наверх.

Выйдя в холл, первое, что увидел Миша, было напряженное лицо Маргариты.

– Что это значит? – спросила она.

– Расслабься, девочка! – бледно улыбнулась хозяйка дома. – Твои друзья пообещали мне свободу в обмен на информацию. И не нервничай! – добавила она, видя как Маргарита боком попятилась к лежавшей на столике сумке.

– Что дальше? – спросил Гарри, наблюдая за Груббер.

– Я хочу есть! И дайте мне халат. – И женщина первой двинулась на кухню.

Миша стоял и смотрел.

Вроде бы ничего странного, но все же… Почему такое желание сотрудничать? Но женщина вела себя нормально, в сторону входа даже не посмотрела. Может, на кухне есть кнопка сигнализации?

Он быстро прошел на кухню, и рывком отодвинул Хельгу от холодильника. Та удивленно посмотрела на него.