Не знаю, как Ратмир опередил меня, перехватив на краю освещенного круга. Встряхнул неистово за плечи, словно стремясь вытрясти из меня непрошенные мысли, крутанул на месте и пуще прежнего сжал руку в тиски, толкая вперед. И следующие несколько шагов буквально волок за собой. В беспамятстве я совершенно не хотела шевелиться и сопротивлялась, но он был настойчив. Отголоски паники быстрой дробью стучали в груди, подкатывали к горлу, норовя сделать всеобщим достоянием состав моего обеда, который, как я предполагала, уже подвергся ряду неэстетичных превращений. Я зябко поежилась, холод моментально сковал кожу и внутренности. И, очевидно, разум, иначе как объяснить мой припадок?..

Барабанные завывания закончились, знаменуя конец испытания, прогремел быстрый ритм. Я обернулась, заглядывая в темную глубину леса, пытаясь понять, что происходит за освещенным кругом. Но везде воцарилась тишина, дрожащая, напряженная, пугающая. Я всхлипнула и закусила губу. Волты смотрели неподвижно, не отрываясь, прямо на нас, поджимали хвосты и уши, как битые псы.

Не обращая на них внимания, Ратмир затащил меня на невысокую каменную платформу, к которой вели несколько ступенек за костром. Сзади возвышалась высокая скальная глыба, покрытая архаичными рисунками.

Мы развернулись в сторону волтов. Воздух сгустился в тревожном ожидании.

Возвращение. Глава 8. Манящие открытия.

Я резко сжала руку мужа, вглядываясь в его лицо - оно было мрачным и суровым, надбровья вырывались из тени, делая выражение похожим на гротескную маску. Задул прохладный ветер, мне показалось, что надвигается гроза. Заметив мой взгляд, Ратмир повернул ко мне голову и зло произнес:

- Какого…?

А я и сама не понимала "какого". С чего меня захватили эти странные переживания и накатилась паника. Не иначе, как подействовало предложение Ратмира ни о чем не думать. Сглазил. Вот скажи человеку ни в коем случае не думать о сахарных пряниках, так он лишь их и будет представлять.

- Алёна! Скажи мне, что ты видела, когда мы шли? – не унимался тиран.

- Ничего. — Помотала я головой, не желая вспоминать увиденное, оставившее открытую рану в душе. — Воспоминания о детстве...

- Всего лишь? — недоверчиво переспросил он, продолжая хмурить брови.

- Да, — без зазрения совести соврала я и для надежности пожала плечами. Смотреть в сторону молчащей толпы полу-зверей было страшно. Ратмир помялся, словно раздумывая, стоит ли выпытывать у меня личные сведения на глазах у всех, вздохнул и резко поднял мою руку вверх. Громкая фраза на незнакомом языке эхом прокатилась над скопищем волтов.