Я почувствовала на себе его палец, в районе бедра, там, где было родимое пятно. Он слегка потер, как будто проверяя... Как тогда Ратмир. Ратмир... Сердце сжалось в невыносимой тоске. А ведь он совсем не знает, где я. Он никак не сможет помочь... Не сможет. И не дождется меня. Вероятнее всего. В том, что Мартимус не собирается меня отпускать, сомнений не было.

- Шельма... — между тем презрительно сплюнул Мартимус. — Мало тебе было в прошлый раз. Опять полезла. Ничего... На этот раз мы тебя глубоко отправим. Сам Всевышний решил тебя пометить, показать, кто ты.

Сумасшедший... Абсолютно невменяемый. Что у него только на уме!.. И как Долман умудрился с ним связаться? Мартимус резко выпрямился, отошел и вернулся с дурно пахнущей салфеткой, которую он быстро приложил к моему лицу, отправляя меня в глубокий, тяжелый и совсем непрозрачный в своей пугающей темноте сон. Он мог бы этого и не делать... Мое сознание и так висело на грани потери.

Черные тени нависали надо мной. Там, во сне. Я чувствовала, что меня неумолимо тянет назад сквозь пелену боли и страха. Назад, вглубь. Туда, откуда обычно не возвращаются, или возвращаются совсем другими. Новыми. Ничего не осознающими. Не помнящими. Я словно скользила по влажной дорожке, но не вперед, а назад. Соскальзывала по наклонной поверхности куда-то ниже и ниже. В темноту. В тишину. И, прорывая невидимую преграду, падала, падала.

Я что-то знала. Вот только что — никак не могла понять. Знание фантомом взрывалось в моих мозгах, подсказывало лишь одно — надо бежать. Бежать быстро, резко и неумолимо. Но я не могла. Тело не слушалось, оглушенное болезненным ударом. Такое уже было, вот что я знала. И ныряя в эту болезненную глубину, я понимала, что тогда я не смогла вырваться, не смогла пробраться к свету. И теперь меня снова ждала незавидная судьба. Если я что-то не сделаю, не пойму, не открою...

Где-то остался Рэм, и его жалобный скулеж настойчиво прорывался сквозь мой сон, не давая мне забыться и раствориться в этой тьме. Ратмир... очень жаль. Снова жаль. Почему-то снова. Похоже, я так нехило ударилась. Какой-то нескончаемый бред преследует мое воспаленное сознание, не давая хорошенько поспать.

У-у-у, у-у-у... скулеж Рэма не давал сосредоточиться. Или... это какой-то скрип. Скрип лодки, покачивающейся на волнах. Стоило мне об этом подумать, как мигом до губ донеслись соленые брызги, запахло морем, и яркое солнце пробралось сквозь красные веки. Я вздохнула полной грудью, ощущая свежесть морской воды, и слабо пошевелила рукой. Рука подчинилась, хотя тело оставалось скованно непосильной тяжестью. С трудом приоткрыла глаза и облизала пересохшие губы.