Вернее было бы сказать, что Алёны здесь не было вообще. Потому что мы смотрели друг на друга впервые. Впервые как раньше. Как тогда, но только теперь. Наверное, мои мысли безумны, но это было в точности так. Крупицы понимания, какого-то внезапного осознания долетели до меня прямо из темных глаз. Он понял. Он увидел. Наверное, это была секунда или две, или десять, но она растянулась в бесконечное течение, пронзила сердце до самых корней, не оставив места другим переживаниям. Я смотрела на Ротера — человека, которого успела полюбить и которого покинула так внезапно, на то у меня были причины.

Шантаж, давление родных, скорый брак, жених, обладающий государственным влиянием. Я лишь хотела, чтобы моя родительская семья была счастлива, чтобы она вообще... была. Чтобы отца перестали таскать в затхлые вонючие застенки для допросов с обвинениями о покрытии государственной измены. Гарольд мог помочь. Но... мне пришлось предать не только свои чувства. Я бросила его, Ротера, я оставила лес. Но разве могла я поступить иначе? Возможно, да...

И теперь глядя в глаза мужа, я ощутила весь тот каскад чувств, из которого не могла выбраться безболезненно. Я выкорчевала свою и заодно и его душу, заколотила глухими ставнями собственные желания. Прости. Только и хотела сказать я. Все кончилось бесславно, никто не выиграл от сложившейся ситуации. Я глядела на него и понимала, что наши пути не могли не пересечься. Он снова притянул меня. Никуда я не делась и ничего не изменилось, за исключением видимости прошедших лет. Я была все той же Илен.

Хрупкой, ранимой, и беззащитной. И этот взгляд, полный отчаяния и надежды, одновременно соединял и разъединял нас. Потому что мы оба понимали, что так как раньше — не будет. Мы были одинаковыми и разными одновременно, время все-таки наложило свою незримую твердую печать, и что-то поменялось во мне. У меня было новое имя, новое тело и старая обглоданная душа.

Мы смотрели друг на друга, внутренний жар бежал внутри меня не хуже реального огня, добираясь до кончиков пальцев, щек и глаз, моментально наполнившихся слезами. Как же глупо, хотелось сказать мне. И как восхитительно. Словно прощальный взгляд той Илен, которой больше не будет никогда. Но и Алёны которую я знала, тоже не останется. То, что я поняла и прочувствовала полностью изменило мою суть, разбило, разобрало меня на части. Слишком сильными были эти эмоции... неподъемными для моей, наверное, еще незрелой души.

Ратмир перевел взгляд наверх, и я увидела Мартимуса, снявшего колпак и удирающего прочь по балкону под потолком. Муж немедленно бросился следом на лестницу. Большой волт, в котором я узнала Клята, подскочил ко мне, я не боялась, но вздрогнула, когда он перекусил веревку. Между тем, в церкви случилось непоправимое, кто-то толкнул факел и огонь быстро перекинулся на хворост и близлежащие доски. Все-таки, это была плохая идея, разжечь костер внутри старой деревянной постройки. Оранжевые языки тут же разбушевались, начиная отвоевывать себе все новые территории. Кто-то настойчиво подталкивал меня к выходу в начинающемся дымном хаосе и, обернувшись, я увидела Эста.