Это даже ответа не заслуживало. Аэрон никогда не ревновал прежде и не собирался начинать сейчас.

— Зачем тогда ты предлагаешь перенести ее к себе в комнату?

— Чтобы перевязать ее раны. Ну, и кто из нас деспот?

— Я сам о ней позабочусь.

Интересно, подходят ли ангелам человеческие лекарства? Или они лишь навредят? Аэрон хорошо знал, как опасно давать одной расе то, что предназначено для другой. Эшлин, к примеру, едва не умерла, попробовав амброзию — вино бессмертных.

Можно было бы спросить у Лисандра, но избранный ангел-воитель в настоящее время живет с Бьянкой на небесах, и, если и есть какой-то способ до него достучаться, Аэрону о нем не сказали. Кроме того, Лисандр его не любит и едва ли по доброй воле станет делиться информацией о своей расе.

— Хочешь сам нести за нее ответственность? Изволь! Но признай, — ухмыльнулся Парис, — что уже предъявляешь на нее права.

— Ничего подобного.

У Аэрона не было ни малейшего желания это делать. Просто Оливия ранена, не может о себе позаботиться и уж тем более не в состоянии с кем-либо переспать. А это все, что нужно от нее Парису. Секс. Что бы он там ни болтал про раны.

Кроме того, она звала именно Аэрона. Выкрикивала его имя.

Ничуть не смутившись, Парис продолжил:

— Ты же понимаешь, что технически ангел — не человек. Ангел — это нечто большее.

Аэрон щелкнул зубами. «И это все, что ты запомнил из нашего разговора?»

— Я сказал, что не предъявляю на нее прав.

Парис рассмеялся:

— Как пожелаешь, дружище. Наслаждайся своей женщиной.

Аэрон сжал кулаки, раздраженный насмешками друга.

— Иди и передай Люсьену все, о чем мы говорили, но ни в коем случае не рассказывай женщинам, что здесь находится раненый ангел. Иначе они сбегутся в мою комнату, желая ее увидеть, а сейчас не самое подходящее время.

— Почему? Собираешься с ней перепихнуться?

Аэрон стиснул зубы с такой силой, что испугался, как бы не стереть их в порошок.