Мать успела привести все дела в порядок, так что к тому времени, когда я мог воспользоваться наследством, состояние моё было весьма изрядным. Но из-за сословных условностей прямо назвать своего родного отца отцом я не мог. Тем не менее я всегда считал его родным, а его детей от мамы Насти родными братьями и сёстрами. Так что там, в коридоре, висят портреты Халзановых-Шуваловых-Шуйских. Именно так, и никак иначе.

– Бабка рассказывала, что в те времена этими условностями всё было буквально пронизано, – задумчиво кивнула Дарья. – А самое смешное, что она несколько раз упоминала в своих рассказах этого человека, – тут она кивнул на портрет. – Говорила, что, если бы не те самые условности, она плюнула бы на всё и… – Дарья мило покраснела, оборвав себя на полуслове. – Влюблена в него была, словно кошка, по её же словам, – закончила она.

– Неудивительно, – хмыкнул граф. – Гришка вон меня медведем называет, а отец ещё сильнее был. Мог с одним ножом против матёрого мишки встать. Огромной силы был человек.

– А вы знаете, что все эти портреты на аукционе будут стоить огромных денег? – сменила Дарья тему.

– Знаю. Да только для меня это не просто портреты. И проданы они никогда не будут. Я тебе, девочка, больше того покажу, – озорно усмехнувшись, добавил старик. – Вон тот шкаф открой, – указал он на нужный предмет мебели.

Легко поднявшись, Дарья послушно распахнула створки и отступила в сторону.

– А ты не отходи. Ты внимательно посмотри на то, что там лежит, – посоветовал граф, продолжая улыбаться.

Удивлённо посмотрев на него, девушка раскрыла дверцы ещё шире и всмотрелась в предметы, стоявшие на полках аккуратными рядами. Потом, тихо ахнув, осторожно взяла в руки один из них и, поднеся к окну, прошептала, рассматривая:

– Этого не может быть! Их же считают все утерянными!

В руках у неё была фигурка оленя из мамонтовой кости. Рассматривая её, Дарья словно видела живого оленя. Даже мускулы под шкурой было заметно.

– Ну, кто-то, может, и утерял. А мы вот храним. Правнуки очень любят ими играть, – тепло улыбнулся граф.

– Ты их опять всех в стойбище отправил? – негромко спросил Григорий. – Очередной курс молодого бойца. Километраж по тайге накручивают?

– Мы все через это прошли и хуже не стали. Не нами заведено, не нам и отменять, – сурово отрезал Михаил Михайлович.

– Можете считать меня меркантильной, но содержимое этого шкафа может сделать любого из вас миллионером, – очнувшись, высказалась Дарья.

– Уймись, девочка. Мы и так миллионеры, – рассмеялся граф. – И всё благодаря ему, – он кивнул на портрет. – Когда в стране начались всяческие революционные выступления, он просто вывез всю семью сюда и принялся строить вот этот дом. Можешь мне не верить, но ему всё племя хантов помогало. А убедившись, что семье ничего не угрожает, он отправился обратно в станицу и с пятью пластунами ушёл за кордон.