Её одежда стала просто одеждой и не помогала от усталости. «Вечные» галеты в специальных кармашках куртки стали несъедобной, мерзко пахнущей трухой. Пакеты с «сухой водой» вздулись: казалось, что они извивались словно гусеницы, Агафья выбросила их прочь и тщательно проверила все до единого кармана. Нет там ничего, никаких полезных предметов, и одежда теперь не чинится, с ней нужно бережно обращаться. А что делать, когда захочется есть, пить или потянет ко сну, она и думать не хотела.

Время от времени ей попадались дверные проёмы, а за ними виднелся не лабиринт, а что-то другое. Несколько раз Агафья пыталась заглянуть туда, и видела там сцены из своих кошмарных снов, и всякий раз только чудом ей удавалось убежать невредимой.

Усталость не усугублялась, но всё время была с Агафьей: сковывала движения, путала мысли, мешала сосредоточиться. Молитва всегда давала ей силы, человек не может без ежедневной молитвы, так устроен мир. А теперь её не стало. Агафья попыталась было начать привычную утреннюю молитву, но жуткая боль тут же пронзила всё тело. Она пробовала ещё два или три раза, пока не поняла, что ей не позволяют молиться. А чего она хотела? Сама отказалась служить Владыке, по своей воле…

Есть и пить не хотелось, прочих потребностей организма тоже не возникало, спать не тянуло. Но стоять на месте нельзя: изо всех щелей в полу и из стен тотчас начинали расти длинные корявые ветви, унизанные шипами, они пытались обвить её тело, а как потом выбираться из их объятий, было неизвестно.

Когда становилось особенно страшно, Агафья несколько раз звала на помощь, и вдруг она услышала ответ, услышала голос, который не мог здесь прозвучать.

Агафья неосмотрительно забежала за угол — так можно было столкнуться нос к носу с чудовищем — и за очередным дверным проёмом открылась не очередная сцена из старого кошмара, а вид на хвойный лес в яркий летний день. Оттуда доносился умопомрачающий аромат хвои: теперь стало понятно, насколько мерзок и гадок здешний воздух. А за проёмом стояла улыбающаяся Наталья в той самой одежде, в которой Агафья её…

— Не бойся! — позвала Наталья, — здесь безопасно. Поторопись, на тебя кто-то охотится.

Агафья оглянулась и вздрогнула. Чудища. Да много! Не стоило бегать сломя голову, вот и потревожила их. Но… слишком уж всё хорошо! Это не может быть правдой!

— Я ведь никогда не лгала тебе, — напомнила Наталья. — Прошу, поверь ещё раз и сделай шаг.

Она сделала шаг за секунду до того, как когтистая лапа рассекла воздух там, где только что была голова Агафьи.

Жаркий летний день, свежий воздух, поют птицы, пахнет хвоей, ветерок приветливо приглаживает волосы… Агафья уселась с размаху наземь, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.