— Нечисть — это же совсем другое! Нечисть нужно истреблять до конца, это же очевидно!

И тут я задумался, а очевидно ли это? Какая разница между разумными и тварями? Нет, это все-таки очевидно — разумные мыслят, разговаривают, строят дома и делают орудия, обрабатывают землю, создают законы, а твари — это те же животные, только более сильные, коварные и опасные. Нет, нечисть действительно нужно истреблять!

— Ну, не знаю… — сказала Натка. Она задумчиво посмотрела в пустой бокал. — Если ты вдруг захочешь меня, скажи. Я бы хотела зачать от тебя ребенка. — И она спросила меня совсем другим тоном: — Ты позволишь мне идти, великий Хэмфаст?

Я растерянно кивнул. Великий Хэмфаст… Моргот меня раздери, так меня еще никто не называл.

11

11

На следующий день никаких боев не было запланировано. Это даже хорошо, после разговора с Наткой мне больше не хочется воевать. Я пообщался с халфлингом по имени Перегрин, бургомистром Ханипула (забавно, что его зовут так же, как одного из героев Хоббитании), но мы обсуждали сугубо мирные вопросы. Недавно открытый в Ханипуле продуктовый рынок повысил объем поставляемого продовольствия на двадцать процентов, и это только за счет уменьшения транспортных потерь. Страшно подумать, насколько неэффективно при Обе-рике работала экономика. Да и сейчас, если честно, мало что изменилось.

Мы обсудили с Перегрином, как следует дальше развивать городское хозяйство, и в конечном итоге я велел ему сконцентрироваться на строительстве собора, который пока построен только наполовину. Дефицит маны — пожалуй, главная проблема сейчас, и эту проблему надо решать. Жалко, что ее не удастся решить быстро — собор строится несколько лет, сейчас Перегрин начнет набирать третью сотню мирных шаманов, но их еще надо обучать, и вряд ли они начнут генерировать ману раньше чем через два года.

Натка пришла в обычное время.

— Приветствую тебя, Хэмфаст! — сказала она, а я не упустил случая пошутить.

— Привет, Натка! — сказал я. — Что, я теперь уже не великий?

— Ты же вчера обижался, когда я тебя так называла.

И почему у женщин так плохо с чувством юмора? Или это у меня шутки дурацкие?

Мы сели за стол, на этот раз мне не пришлось долго уговаривать Натку, она лишь на секунду замерла, ожидая приглашающего жеста. Некоторое время мы молча поглощали пищу, Натка спросила, почему я не прикасаюсь к вину. И действительно, почему мне больше не хочется одурманивать свой разум? Может быть, потому, что сегодня мои бойцы ни с кем не воевали?

А потом Натка попросила рассказать ей про Средиземье, и я выполнил ее просьбу. В конце концов я приложился к кувшину с вином, но не затем, чтобы опьянеть, а просто чтобы промочить горло, утомленное долгим рассказом. Я начал с сотворения мира Эру Илуватаром, и, странное дело, Натка восприняла историю моего мира совсем не так, как привыкли воспринимать ее мы, хоббиты.