— А накрыли его самого, — Жоаким вздохнул. — Жалко Мобуту, хороший капитан был.

— Жалко, — согласился Патрис.

— Слушай, а может пророк поразить их с небес? У него же есть летающая машина?

Патрис устало вздохнул. Несмотря на свой рост и силу, Жоаким иногда вел себя, как пятилетний.

— Жо, давай ты сам у него спросишь, а? Подойдешь, по плечу хлопнешь — брат Омуранги, а чего ты на летающей машине на «диких» не нападаешь? А я погляжу, что он тебе ответит.

— А что — и спрошу! Запросто, — вспыхнул Жоаким. — Сверху-то их бить удобней, вот что я думаю.

— Ага, давай, — проворчал Патрис. — Все-то у тебя просто…

Жоаким порывисто встал, смерил Патриса презрительным взглядом.

— Вечно ты… — он не договорил, махнул рукой, и спустился вниз.

Патрис пожал плечами и тоже встал. Огляделся.

— Мпонго! Я тебя стервец, «диким» отдам! Ты почему пост оставил?

— Капитан, я мигом, только облегчиться, — заныл мальчишка, что-то пряча за спину.

— Знаю я твое «облегчиться», за сахаром мотался, урод безрукий. Сладенького захотелось? Марш на пост, живо!

Патрис подошел к краю стены.

«Завтра утром, — он сжал винтовку, пристально, до рези в глазах, вгляделся в лес. — Все решится».

— Зачем мы ждем? — «Крадущий птиц» взмахнул рукой. — Надо напасть ночью. Они будут спать. Мы вырежем их, как глупых поросят-кулуби.

«Видящий» привстал с ложа в корнях большого дерева. Сквозь плотный навес, сплетенный из бамбуковых прутьев и широких листов пальм, проникали редкие лучи. Жар и свет палящего солнца не достигал говорящих, под навесом царила приятная полутьма.

— Неживой обещал отдать Старика, — медленно ответил вождь. — Мы подождем.

— Не надо ждать, надо резать, — «Крадущий птиц» раздражено схватил клыками воздух. — Утром воины будут хуже видеть. Днем воевать плохо.

— Днем — плохо, — согласился «Видящий». — Но брат мой, ты говоришь, что я должен нарушить свое слово?