Девочка–подросток в дешевом красном пальто и желтых зимних сапогах рыдала в мобильный телефон. Борислав узнал Джованицу, одну из лучших своих покупательниц.

— Что случилось? — спросил он.

— А, это вы! — Джованица щелкнула крышкой телефона и поднесла к губам тощую ручку. — Вы еще живы, мистер Бутсы?

— А ты полагала, что я умер?

— Ну, а что с вами случилось? Кто ограбил ваш магазин?

— Меня не ограбили. Все продано, и дело с концом.

Юное личико Джованицы сморщилось, на нем отразились сомнение, ярость, отчаяние и горе.

— Тогда где мои заколки?

— Что?

— Где мои любимые беретики? Мои заколки для волос! Мои чипсы, и повязки для головы, и красивые булавки? Их тут было целое дерево, вот здесь! Я каждый день снимала с этого дерева новые! Я наконец добилась, чтобы оно мне давало именно то, чего я хочу!

— А, это! — Борислав продал вращающуюся стойку с игрушками–заколками вместе со всеми товарами на ней.

— Ваша стойка продавала самые лучшие игрушки для волос в городе! Такие классные! Что с ней случилось? И что случилось с вашим магазином? Он сломан! Ничего не осталось!

— Это правда, Ница. У тебя сложились особые отношения с этой интерактивной стойкой, но… ну… — Борислав лихорадочно искал оправдание, и тут его посетило гениальное озарение: — Я открою тебе один секрет. Ты растешь, вот в чем дело.

— Я хочу мои игрушки–заколки! Верните мою стойку, сейчас же!

— Игрушки–заколки — это для девочек от девяти до пятнадцати лет. Ты уже переросла эту рыночную нишу. Тебе следует серьезно подумать о сережках.

Руки Джованицы взлетели к мочкам ушей.

— Вы хотите сказать — проколоть уши? Борислав кивнул.

— Давно пора.

— Мама не позволит.

— Я могу поговорить с ней. Ты уже девушка. Вскоре тебе придется отгонять мальчишек палкой.