Слава богу, собака не нарушала моего одиночества. Краткосрочный отпуск закончился спозаранку, в шесть утра. Мы медленно и чинно прошли обычную милю, и собака вылила из себя целый пруд.

Когда Джесси была совсем маленькой, мы укладывали ее на пол, на спинку. Рокси подходила осмотреть и обнюхать, но ни разу не допустила, чтобы крохотные ручонки ухватились за шерсть. Иногда она приносила моей дочери теннисный мячик или пластмассового снеговика с откушенной головой, клала к ногам Джесси и дожидалась, когда та пнет подарок, — с этого начиналась их игра.

Жестокость пришла позже. Зубы и ногти причиняли боль, и крепкие удары иногда приходились в мягкие места. Но, как я объяснял друзьям, я не мог подвергнуть эвтаназии виновника побоев. Потому что им была моя дочь, которой тогда еще и двух лет не исполнилось.

Когда мы приносили дочку из яслей, Рокси обязательно приветствовала ее. Я такой чести удостаивался редко — кстати, вот еще одно доказательство тому, что лайки абсолютно не похожи на лабрадоров. Моя собака достаточно умна и спокойна за свое положение, чтобы считать меня чем–то само собой разумеющимся. И если соизволяет явиться на зов, то обязательно останавливается в нескольких шагах и ждет, когда их сделаю я.

«Да вы же кошечку описываете!» — воскликнула одна дама, слушая наши рассказы.

Ничего себе кошечка весом пятьдесят фунтов. С голубыми глазами, хвостом–бубликом, рыже–белой шкурой и инстинктами свирепого хищника.

Я кое–что читал о лайках и пришел к такому объяснению их натуры. С наступлением лета жители Сибири отпускают своих собак на волю. Работы для животных нет, и три месяца они кормятся тем, что добывают сами. С первым снегом те, кому посчастливилось выжить, возвращаются на стойбище, чтобы таскать нарты и за это получать верный кусок мяса или рыбы.

Мне не удалось подсчитать всех задушенных Рокси кроликов. Также она не брезговала мышами, по крайней мере однажды уничтожила семью землероек, и несколько раз ловила в воздухе вспугнутых птиц. Но кролики считались самой ценной добычей. Еще в бытность свою щенком она принесла некрупную ушастую жертву. Я не впустил охотницу в дом, и она, опалив меня лютым взглядом, целиком съела трофей на дворе. И до конца дня ее упругая поступь выглядела упругой вдвойне.

С годами у нее развился вкус к хлебным палочкам и пицце. Зеваки, к числу которых принадлежали мои племянники, вдруг обнаруживали, что у них из пальцев исчезло лакомство. Но когда Джесси была дома, я старался не допускать неподобающего поведения лайки. Однажды вечером Рокси выхватила из руки моей жены кусок хлеба, едва не цапнув за пальцы. Моя реакция была резкой и бурной. Оскал и рычание собаки нельзя было истолковать иначе как совет не подходить. Все же я попытался вытащить ее наружу, но едва дотронулся до ошейника, как она укусила. Длинный, острый клык проткнул мясо между большим и указательным пальцами.