— Не нравится — не плати, — возразил сэр Жеральд, взвешивая копье на руке, — вези из дома...

Намечающийся спор прервал громкий жестяной голос: судья-распорядитель говорил в большой рупор:

— На поле вызываются Рыцарь Серебряного Озера и Рыцарь Золотых Струй...

Парад-алле мы то ли пропустили, то ли подобное мероприятие не входило в традиции турнира.

Рыцари — один в серебряных латах, второй в золотых — выехали из ворот между трибунами, сделали круг по арене, поклонились судейской коллегии, сонмищу Прекрасных Дам в центральной ложе, знатным зрителям, потрясли копьями на манер индейских вождей и разъехались в разные стороны.

По короткому сигналу гонга противники с гиканьем донских казаков устремились навстречу друг другу.

Трах! Трах! Тресь! Тресь! — двойной удар наконечников о щиты и треск ломающихся копий нарушили тишину ожидания и сменились криками восторга и разочарования.

Рыцарский турнир на копьях, по-моему, наименее зрелищное мероприятие: разъехались, съехались — и все. Ну и еще пара ударов: либо два удара копьем, либо удар копьем и удар от падения тела на землю. Вот и все вариации. И ведь смотрят же! — Ничья! — объявил судья-информатор.

— И за такие копья — три золотых? — возмутился сидящий рядом рыцарь с зеленой веткой.

— На поле вызываются Рыцарь Голубой Стрелы и Рыцарь Красного Круга, — провозгласил лорд-сенешаль — так, оказывается, звали судью-информатора.

Интересно, а как они определяют, кому выступать следующему и как предупреждают, чтобы успели подготовиться?

Происходящее на поле перестало меня интересовать, и я принялся рассматривать трибуны, ложи, публику...

ЗА ПРИНЦЕССОЙ

ЗА ПРИНЦЕССОЙ

— Принцесса! — прошептал Юнис. Он также оторвался от созерцания валяющихся на поле треснувших копий и лопнувших подпруг, лошадиного и человеческого кала и принялся, подобно мне, осматривать окрестности.

— Где? — механически спросил я, но и сам увидел ее. Принцесса — или очень похожая на нее дама — покидала трибуны в сопровождении высокого рыцаря в алом берете с большим страусиным пером: остальное скрывалось за публикой, виднелась лишь одна голова.

— А может, это не она? — засомневался я.

— Она, она, я сердцем чую! — волновался Юнис.

Дама, между тем, спустилась с трибуны, и кавалер — между прочим, в темно-зеленом с головы до пят! — подсаживал ее на коня, поддерживая стремя. Потом сам вскочил в седло, и они вылетели из ворот стадиона.

Мы быстро спустились вниз, к привязанным у коновязи лошадям и устремились в погоню — пока еще неизвестно за кем, потому что и принцесса могла оказаться не принцессой, и рыцарь... Но кем мог оказаться рыцарь? Уж не драконом ли? Вот уж нелепость — я даже фыркнул от этой мысли и конь завистливо заржал, услышав мое фырканье — рыцарь не может быть драконом... А дракон — рыцарем? — влезла мне в голову следующая мысль и я посильнее пришпорил коня, чтобы скорее выдуло все идиотские мысли набегающим встречным ветром, выбило бы стуком копыт. Вот так мчаться и мчаться — все равно за кем, все равно куда...