— Ага. А какие новости у тебя лично, любимый?

— Я по тебе скучаю, а так все в порядке. Я жутко занят.

— А что, есть среди нас такие, кто до сих пор ничем не занят? Ну ладно. Я полетела. У меня тут еще предостаточно этого гнуса. Новое облако только что поднялось с Уровня Семь. Надо его прижечь, пока не поздно.

— Давай, отжигай. Смотри не обожгись.

— Взаимно. До скорого.

— Ты забыла сказать: Я по тебе тоже скучаю.

— Ой, правда! Блин. Я хреновая подружка. Я по тебе скучаю. Я тебя люблю.

— И я тебя. Ладно. Снова лезем в драку.

— Давай. А у этой посудины класса «Палач» имя хоть есть?

— Как ни странно, нет. Наверное, он из самых-самых чудаковатых. Готов побиться об заклад, что это какой-нибудь дедуля-ветеран, летавший еще в И-войну. Должно быть, у него до сих пор чешется в одном месте, вот и решил тряхнуть стариной через полтора тысячелетия.

— Ой бля. Безымянный корабль, давно выживший из остатков Разума, решил преподать урок искусства войны малолетним неслухам. С нашим счастьем он еще сослепу вздумает присоединиться к Рою вместо того, чтобы помогать нам в его прижигании.

— Ты страдаешь параноидальной психопатией, осложненной цинизмом и пессимизмом. Полный набор, а?

— У меня есть четыре часа, чтобы придумать и показать тебе несколько свеженьких заморочек. Сделаю все, что в моих силах. Доброй охоты.

— Мы тут избалованы выбором, скажу я. И ты тоже. Пока.

— Увидимся. Пока.

Аппи Унстриль отключила коммуникаторы, секретировала еще немножко крайка и глубоко вдохнула, чувствуя, как наркотик разносится по кровяному руслу. Экраны сразу обрели резкость и яркость, их третье измерение сделалось явственней, да и остальные сигналы, поступающие к ее обновленному сознанию, будь то сигналы слуховые, осязательные или какие угодно еще, стали восприниматься быстрей и четче. Выделялась и еще одна нотка в послевкусии прихода. Теперь она была начеку и рвалась в бой.