Женщина поднесла к лицу платок, пахнущий левзеей. Запах тут, несмотря на сквозняк из ходов, стоял еще тот. Кровь, внутренности, нечистоты из опорожнившихся от невыносимой боли кишечника и мочевого пузыря. Она не понимала всего этого, не находила смысла и не верила в гадание на кишках. А уж почему, вместо молодой девчонки, пусть и еврейки, нельзя брать животное? Женщина поморщилась, услышав один из последних, очень высокий вопль. Все, теперь точно не жилец. А судя по вдруг застывшим фигурам, дело до конца не дошло. Да уж, еще одно проявление их дилетантства. Точно ли они такие сильные, как хотят показать? Пришедшая в голову мысль показалась почему-то неверной и неуместной, но отвязаться от нее уже не получилось.

Одна из фигур, как будто почувствовав ее присутствие, обернулась и двинулась к ней. Уже подходя, широкие рукава поднялись и откинули капюшон. Под ним было строгое, прямо-таки профессорское лицо в очках и с бородкой клинышком.

– Анхен, здравствуйте, моя дорогая. – Доктор Штольц улыбнулся своей обычной мягкой улыбкой. Как и всегда, встречая ее. – Добрались быстро, как я понимаю, порадовали старика. Полет был хорошим?

Идя в сторону спокойно стоящей Анны, герр Штольц поневоле вновь любовался творением собственного интеллекта. А как еще, если эта девушка была плодом именно его разработок, претворенных в жизнь? Не красавица, да, но он-то понимал, что это не так. Слишком скуластое для настоящей арийки лицо, темные, почти черные, карие глаза. Короткие волосы, обрамляющие лицо, казались приклеенным вороным париком. Чересчур широкие для женщины плечи, и что? Доктор прекрасно понимал весь запас силы, которая мирно дремала в теле девушки. И что такого в том, что высокие сапоги туго обтягивали пусть и длинные, но немного кривоватые, с выделяющимися мышцами икр и бедер, ноги? Зато их крепости позавидует любой головорез Отто. Анна и ее подчиненные были его личной гордостью, тем вкладом, что Штольц вложил в победу рейха, которая не за горами. И потому он мог по праву любоваться этой женщиной, одетой в защитную куртку и бриджи. Доктор считал ее настоящей северной валькирией, воплощением дикой и яростной красоты скандинавских предков. Вовсе не похожей на грудастых и задастых золотоволосых красавиц, с воловьими голубыми глазами, которых любили в рейхсминистерстве имперской пропаганды. Какое это имело значение по отношению к его Черной кошке? Особенно после того, как Штольц в первый раз увидел свою девочку в деле.