Она улыбнулась, самыми уголками губ. Женщина всегда старалась не показывать при улыбке зубов. Иначе ее немедленно начинали бояться неподготовленные и не знающие ничего про ее отряд собеседники.

Разве можно отказать собеседнику, да еще такому в такой небольшой прихоти и потешить его самолюбие? Анна кивнула головой, и доктор немедленно отправился в сторону небольшой кухоньки. Погремел посудой, ставя на конфорку высокий кофейник с узким и вытянутым горлышком. Сам он остался там же, прикурив длинную, судя по запаху, с турецким табаком, папиросу. Скоро к душистому дыму присоединился тонкий аромат медленно варящегося кофе.

– Итак, дорогая моя Анхен, наверняка вам интересно, зачем я вызывал вас именно сюда, так? – Штольц разом перестал быть милым и гостеприимным собеседником. Далеко не последний человек ордена «Туле», сидевший в кресле, стал жестким и сосредоточенным.

– Естественно, герр доктор. – Женщина выдержала выжидающую паузу. – Итак?

– Вы слышали о проекте «Берсерк», моя дорогая?

– Да, и даже охраняла несколько перевозок, когда необходимо было присмотреть за ребятами из СС.

– Понимаете ли вы, Анхен, что сейчас наша священная война как никогда нуждается в чуде? Крестовый поход против еврейских красных комиссаров уперся в упрямство русского медведя. Наш фатерлянд сейчас, как никогда, должен стремиться к выигрышу в затянувшейся схватке с этим чертовым скопищем разнородных выродков всех мастей и национальностей. А война длится непозволительно долго, и выигрывают сейчас именно они, именно русские. Нет, нет, не надо мне противоречить, моя милая, я знаю, что говорю, и это не является предательством интересов рейха.