Дальше он-то точно бежать не сможет. С дыркой в легком не побегаешь… Иволгин криво усмехнулся. Даже побороться с гансами напоследок нормально не получится. Что сделаешь с ходячими танками, которые сейчас продираются сквозь подлесок сюда, имея лишь пару гранат? То-то и оно, что мало что сможешь. А уходить с простреленным виском капитану не хотелось. Не для того они воюют, не для того. Оставалось лишь надеяться на то, что пехота выскочит раньше, не держась за «Раубриттерами». А уж с ними-то можно и поквитаться.

Иволгин посмотрел на оставшихся ребят. Говорить не пришлось, все было ясно. Целых не осталось, а бежать дальше – смысла нет. Хуже будет, если кто-то потеряет сознание и окажется в плену, подобранный егерями. Уж они-то по следу точно пойдут, не отстанут. Значит, сейчас будет бой, последний, страшный. И его немцы, принявшие в нем участие и выжившие, запомнят надолго. Капитан иллюзий не строил, шансов у остатков двух РДГ не было. Вернее, был шанс. Один на миллион.

Хруст раздавался все ближе. Последние из оставшихся птиц торопливо улетали прочь от мерно шагающих механизмов и людей. Иволгин проследил глазами за маленькой стайкой юрких снегирей, низко пролетевших напротив. Глаза защипало, неожиданно и странно. Одна из птиц, отставшая, выскочила прямо на него. Капитан застыл, глядя на небывалое поведение осторожного пернатого. Там, откуда он ждал врага, со стоном свалилось еще одно дерево. А разведчик, у которого внутри все хрипело, смотрел на маленького красногрудого снегиря, неожиданно наплевавшего на осторожность и не торопившегося догонять сородичей. Потом птичка все-таки взмахнула крыльями, поднялась выше и взмыла в небо, освободившееся от низких серых туч. Иволгин проводил снегиря взглядом, старательно запоминая невеликую птицу, покрасовавшуюся перед ним. Потом улыбнулся, глядя в режущую глаза яркую синеву. Хороший день, красивый.

– Готовы? – голос сорвался в глубокий, рвущий изнутри кашель. Снег под ногами покраснел еще больше. Разведчики кивнули, слитно и разом. – Хорошо…

Пальцы, которые Иволгин потихоньку стал ощущать все хуже, автоматически пробежались по подсумкам с боеприпасами. Негусто, мда… Но этим, которых капитан уже видел среди стволов и сухостоя, хватит. По горло хватит, ишь, собаки бешеные, даже красться прекратили, уже победителями себя ощущают. Ничего, херры сраные, сейчас ощутите вкус победы. Иволгин щелкнул пальцами, привлекая внимание Ованесяна, уже прицелившегося. Тот сначала не понял, но потом мотнул головой, давая фрицам подойти ближе. Бить надо наверняка, только так.