Моя история могла стать чудом, жизнью, вспоминая которую нельзя сожалеть о роковых ошибках... Но я умерла.
Меня всегда поражала не собственная красота или талант, но то, насколько ими я походила на мать. Черты лица, образ мыслей, казалось, сама душа... Отец отдал мне лишь безумие, странные глаза и русые волосы. Я - словно лишь чуть измененная мать; все, что мне пришлось узнать о ней, подтверждало это. Родители часто мечтают увидеть в детях отражение себя, но никогда не получают желаемого - почему же правило обошло меня? Даже если все, что я знала о душе матери, являлось искусной ложью, портрет, с которого смотрела женщина с моим лицом, не был иллюзией. Невозможное сходство, но отец не исказил бы лицо любимой, и не мог знать, какой вырастет дочь...
Я знаю, останься мать среди живых, она попыталась бы сделать меня иной, подчинить себе, и могла победить - но сразу после родов лишилась чувств, и больше не приходила в себя. Моя первая удача... Многие ли сироты понимают, что не потеряй они родителей, жизнь стала бы хуже? Боюсь, единицы, виной тому и вечная ложь, и незнание.
Странно, но сейчас мне кажется, что ни я, ни мать не должны были жить. Слишком многое оказалось даровано нам, и ты знаешь, это не пустые слова.
Мы могли быть лишь частью забытой игры, или одной из безумных шуток судьбы, той, в которую не веришь, покинув мир людей. Слепая богиня бежит оттуда, где есть место чарам, где ее власть похищена другими.
Но пора призвать огонь, этим днем у нас почти нет времени - пение и юная Кристина отбирают его, не каплями, но волнами... Мне не жаль. Я все так же исчезаю, когда звучит музыка, и словно расстаюсь со смертью, приручая новообращенную. Сегодня она коснулась меня, легко провела рукой по волосам, почти без причины, и сама испугалась своей смелости. В моих воспоминаниях нет ничего подобного, и я благодарна за ее неизбежное тепло. У Кристины еще нет выбора, но она не узнает об этом.
Прощай.
Я не знаю, опубликовать эту запись, или стереть, когда закончу набирать. Стереть разумнее, но хочется, чтобы она прочла. Так интереснее.
Но в любом случае, сегодня я постараюсь сосредоточиться на новых и не очень знакомых. Не обо всех узнала что-то новое, за день с каждым не успела пообщаться. Утром очень недолго переписывалась с той пестрой негритяночкой, ее зовут Элли. Подходящее имя, потому что у меня это чудо природы теперь стойко ассоциируется с американской дурочкой (она родилась в России, но из-за цвета кожи не воспринимается как отечественный продукт) Понимаю, что рядовые чующие должны быть именно такими, наши тоже не умнее... Но от излишне тесного общения воздержусь. Поговорю пару раз, чтобы посмеяться, и все. Вообще такое впечатление, будто она убеждена - важнее парня ничего нет, и поэтому не любит Кани. Рассказала, что наставница виновна в многочисленных попытках отбить Нибеля у некой Эльзы... Может быть, это и правда, но мне какие дело? Я теперь спокойно могу достать любые секс-игрушки, и, пожалуй, этим займусь, а парня с моей температурой тела все равно не найти. Не будет же Кани устраивать битву за вибратор? Значит, для меня не опасна. А когда научусь греться... Ну, вот через сотню лет и подумаю над этой проблемой. И нужно, кстати, при случае спросить у Элли, как она умудрилась добыть парня. Впрочем, наверняка еще один турист, вот печаль тогда ждет бедняжку через некоторое время...