Теперь оставалось дело за техникой.

Именно за ней, за «Сонькой», которая верой и правдой вот уже лет пять скрашивала семейные и не очень попойки. С магнитофоном наперевес он ввалился в ванную, оглядел поле боя и включил воду. Технологию самоубийства с помощью электричества и воды он представлял себе смутно, в основном по фильму «День сурка», где несчастный горемыка убивал себя каждый день и никак не мог убить до конца, однако был совершенно уверен в том, что такая комбинация сработает.

— А если все-таки горячка? — подумал Алексей с неожиданной тоской, глядя на свое затягивающееся паром отражение в зеркале. — Если сразу — и все?

Вода гулко билась в ванне.

— Тебе и вправду тут уже ничего не осталось, — ответил внутренний голос, с которым иногда у Алексея проходили редкие, но горячие дебаты. — Что тебе терять?

— Но жизнь…

— Хочешь успеть осеменить еще пятерых, не способных к деторождению?

— Но ведь, в принципе, они могут быть после этого счастливы.

— А ты? Что с тобой, неистребимый сперматозоид?

Алексей протер зеркало.

— Значит, жизнь любого человека бесполезна, — произнес он вслух. — Она пуста и глупа, как выпитая бутылка пива?

— Хм, — ответил внутренний голос. — Жизнь любого человека ценна делами. Что сделал ты? Переехал в бабушкину квартиру после ее смерти? Сделал ремонт и поменял старый унитаз на новый? Жизнь любого человека ценна достижениями. Как там у тебя с ними, а? Неоконченный, но много раз обещавший быть оконченным институт? И, наконец, жизнь любого человека ценна детьми. Что сделал ты? Шесть раз женился и шесть раз развелся? Наплодил пятерых детей? Хм… Это, конечно, достижение, дружище… Только вот какая проблема… Тебе не нужны эти дети. Ты ненавидишь их. Ты не можешь видеть когда-то любимых тобой женщин из-за этой маленькой и, в общем-то, незатейливой причины. Ты — одиночка. И ты никому не нужен.

— Да? А родители?

— Значит так, — рявкнул внутри него голос. — Ты либо прыгаешь в ванну, либо нет. Надоело мне с тобой дискутировать! Тем более… Хм… О вещах, тебе самому известных… Так ты прыгаешь?

— Тогда, зануда, это наш последний разговор.

Голос помолчал.

— Наверное, только мне и будет тебя не хватать.

Алексей всмотрелся в свое отражение.

— Да, — произнес он, — только мне и будет.

Потом решительно перечеркнул рукой свое лицо в зеркале.