– А вот тут мне нечего ответить. – Цикл скрещивал руки на груди, невольно хмурясь и пытаясь узреть будущее. – Но я точно знаю, что чем больше мифов они унесут на Большую землю, тем выгоднее. Всем нам.

Бифорд на какое-то время замолкал. Затем снова бормотал сквозь зубы, посылая проклятья наемникам и корпобезам, ступившим на тайный остров. Соглашался с логикой верхолаза. И сызнова удивлялся, отчего тот – жестокий и прямолинейный, сумевший вычислить месторасположение «Кромлеха», – проявляет такое милосердие к тем, кто пришел отнять их жизни.

К тем, кто пришел отнять машину…

– Теперь ты веришь мне? – спрашивал Гамба чуть позже, меняя тему.

– Пожалуй, выбора у меня не осталось, – шептал Орландо, пожимая острыми плечами. – Ты видел картины… Ты защищал их создателя. Ты не пал под ударом, сокрушившим наших общих врагов. У меня не осталось выбора…

И оба снова замолкали, погружаясь в невеселые мысли о завтрашнем дне. Таком тревожном, таком непроницаемом, таком неоднозначном. Вероятно, мужчины могли бы спросить о нем машину. Но ни один из двоих не спешил взглянуть на свежий холст, над которым сейчас трудились кисть и карандаш цифрового творца…

На горизонте, пробивая плоть моря, сверкнула молния.

При воспоминании о дядюшке и проявленном им вероломстве, Витторио сжал кулаки. Насквозь вымокшая красная кожа заскрипела, на землю упали выжатые из перчаток капли, еще в полете смешавшись с дождем и струями вдоль плаща. Провожая уходящие «Силаты» взглядом, молодой верхолаз тяжело вздохнул.

Время открытой конфронтации с Раймундо, наконец, настало. Однако же, против собственных ожиданий и к своему стыду, Цикл не чувствовал себя готовым к схватке. Во всяком случае, здесь и сейчас, усталый и вымокший, стоящий на крыше древнего японского бункера и наблюдающий, как несколько декомпиляторов к северо-востоку от укрепления обсуждают возможность выемки рухнувшего с насыпи БТРа.

Витторио отпустил выживших. Она отпустила выживших.

На их примере дядя узнает, что племянник умеет быть великодушным и милостивым. Он не станет топить сейнер, не станет брать пленных. Пусть Раймундо видит, что его вскормленник обрел новую силу и больше не боится вероломных нападений. И перед открытыми страха тоже не имеет. И перед покушениями. И перед высокомерным мнением цивилизованного мира, который вскоре услышит, что, отстояв «Сингулярику», человек по имени Цикл не стал карать неразумных…

Декомпиляторы у насыпи завершили бесполезный диспут. Махнув рукой и решив оставить перевернутый транспорт в покое, они гуськом направились в бункер, в одинаковых прозрачных дождевиках похожие на туристов.