Но перевод звучал примерно так:

– …Покинув место… э-э-э, место, где сидел… наверное, место высадки или посадки, да… он, согласно чему-то, здесь неразборчиво, двинулся на восток, затем… черт, нужен словарь… а-а-а, понял… и разбил лагерь, вот.

Вездеход продолжал свой неспешный путь к Бырранге. Баунти переводил, устроившись за спинками кресел на ящике, принесенном из грузового отсека. Баг медленно зверел от качества перевода. Пепс слушал внимательно и никак своих эмоций не проявлял.

Изучаемый документ представлял из себя нечто вроде пространного отчета, составленного неким Джулио Ленцем. Кому адресовался отчет, осталось неизвестным, первого листа или нескольких листов в документе не хватало, начинался он в буквальном смысле с полуслова. Но изредка мелькавшее в тексте обращение «ваше превосходительство» позволяло предположить, что Ленц был человеком военным или по меньшей мере работавшим на военных. Подпись в конце документа имелась, но ни своего звания, ни должности Ленц не указал, лишь имя и фамилию.

– После этого он оставил… – бубнил Баунти, – он оставил… да, он оставил фару с рабочей частотой… чушь какая-то… а-а-а, он оставил маяк, радиомаяк, фу-у-у… и двинулся к холмам… или к горам… у него не было с собой… не знаю, тут какой-то специальный термин или жаргон…

Сбивчивое, через пень-колоду, повествование о странствиях незадачливого Джулио продолжалось. Отчитывался он обо всем подробно, расписывал чуть ли не каждый шаг, и возникавшие по вине Баунти разрывы в переводе не мешали следить за развитием сюжета.

Одинокий путешественник добрался до ледника и вскарабкался на него, имея в распоряжении альпинистское снаряжение. А затем у Ленца начались проблемы со здоровьем… Какие именно, понять было трудно, с переводом медицинских терминов дела у Баунти обстояли вовсе уж плохо…

Кое-как оклемавшись, Джулио продолжил путь, спустился с ледника в долину. А там…

– Что?! – перебил Пепс. – Небоскреб?!

– Ну да… grattacielo… именно небоскреб. Посреди озера.

– Охренеть… – покачал головой Багиров. – Поскользнулся парень на леднике и башкой приложился.

– Мираж какой-то, как в пустыне, – предположил Большой Пепс.

Баунти тоже внес свою лепту догадок:

– Он какие-то препараты принимал, когда ему поплохело. Переборщил, видать, с дозой.

– Читай дальше, – приказал Пепс. – Сейчас поймем, мираж или глюки…

Ничего они не поняли… Небоскреб, по Ленцу, якобы оказался самой взаправдашней реальностью. И озеро с тихой и теплой водой – тоже (это на Таймыре-то, в конце сентября!), и раскиданные по долине бунгало с цветущими вокруг садами. Или Джулио раздружился с головой всерьез и надолго, или сознательно лгал, считая «превосходительство» наивным простаком, способным скушать любую сказку о творящихся на Таймыре делах…