Стюарды с неимоверной скоростью расставляют столы прямо в густой траве, стремительно сервируется банкет, и вот уже все полупьяные и умиротворённые, и вечереет, и основное блюдо сменилось десертами, и посмотрите, какие здесь звёзды, и Эдуард Валерьянович, мне как-то неудобно за ваш стол, ну что вы, лапушка, здесь все на равных, и в креманках горит мороженое, и глупая мумбака, убери уже свою голову, ты помнёшь мне платье, и Роман Андреевич, да, Софья Игоревна, не передадите тирамису? И чуть соприкасаются пальцы, над озером расцветает десятицветный салют, и какая же нам везуха подвалила с тобой, дружище, ведь на все шахты пояса — только два приглашения, и тише, тише, Марат Карлович собирается говорить, и вдруг слышно только, как позевывают и гулькают толстолапые мумбаки, и ветер шевелит траву, и Сын-Основатель неспешно идёт от своего столика к микрофону.

— Друзья! Коллеги! Соратники! — усилители разносят проникновенный голос прочь, туда, в темноту, за пределы занятого людьми кусочка пространства. Звёзды горят ярче, чем на Земле, целыми гроздьями, и парусиновые тенты чуть хлопают складками, и немеет рука, сжимающая хрустальную ножку бокала, и кто бы мог подумать, что придётся увидеть живьём этого великого человека…

— По старой доброй традиции, придуманной ещё моим отцом… — да, Карла Алексеевича все помнят, особенно старики, поэтому утвердительно кивают ветераны службы охраны, контролёры качества, отставные пилоты… Гибель отца была ударом для всех, но Маратище оказался достойным преемником.

— …раз в два года мы собираемся, чтобы отвлечься от тягот и забот, чтобы восстановить силы и с новым напором продолжить наш не самый простой, — одобрительные смешки, несколько одиночных хлопков, — труд. Во благо Родины. Во имя роста и процветания «Трансресурса».

Те, кто здесь не впервые, знают, что сейчас им напомнят о достижениях разведчиков, о новых планетах и астероидах, застолблённых под российскую юрисдикцию, о достигнутых показателях — вразбивку по редким металлам, радиоактивным изотопам, органике… О погибших в явных и тайных стычках с конкурентами… Но это недолго, не отчёт же, а тост, и все с удовольствием участвуют в ритуале.

— И поэтому я с особенным удовольствием… — Маратище выверенным жестом вскидывает руки, — говорю вам… — Все замирают. — Этот мир — ваш!

И снова салют, и настоящий хрустальный звон, и на счастье! на счастье! и едва заметная нотка сожаления — часики-то уже тикают, месяц пошёл!

Скутеры, водные лыжи, гоночные катера, парапланы — если вы любите экстрим. Футбол, волейбол, городки или кегли — если уже не те мышцы, и животик растёт, а спорта всё-таки хочется. Мягкий тёплый песок, бесконечные лагуны, и такие — ах, какие! — массажисты, и маникюрши, и диетологи… И уютные кресла в теньке под тентами, и преферанс, и бридж, и лото… И мотоциклы, и вездеходы, только бестолковые мумбаки даже не пытаются отойти с дороги, и нет, мне нервов не хватает, уже двух сбил, хватит!.. Кондиционированная прохлада кают, то есть номеров, и крахмальные скатерти, и вышколенные официанты, пытающиеся напичкать вас всеми напитками мира, и откуда они взяли живых устриц, а омаров, а лобстеров?