— Ой, даже стыдно сказать… — вскрикнула она, отчаянно покраснев и умоляюще глядя на Ивана Петровича.

Иван Петрович взял милиционера за рукав и жарко зашептал, строго взглядывая на Артура. По лицу стража скользнуло недоверие, сменившееся удивлением; наконец он сурово нахмурился.

— Придётся пройти, молодой человек, — сказал он Артуру, крепко беря его под локоть.

* * *

Ветер шевелил увядающие цветы, посвистывал на опустевших трибунах, морщил поверхность лужи. Артура подвели к изрядно затоптанной стартовой черте, и тут возникла заминка: было ясно, что в потрёпанных кроссовках выйти на старт Артур не может. Мелькнула сумасшедшая надежда на то, что его сейчас отпустят и что весь этот вязкий кошмар — просто затянувшаяся шутка, а может быть, и вовсе сон. События зашли в тупик, и самое время было рассмеяться или проснуться. Артуру даже показалось, что окружающие предметы наваливаются на него, расплываясь и темнея, — давление реальности на ткань сна перевалило какой-то порог, за которым сновидение становится невозможным. Как сквозь вату, услышал он слова Люды:

— А вы в чемоданчике посмотрите, может, в чемоданчике что-нибудь есть!

Трибуны отступили, снова приобретя отвратительно чёткие линии. Ветер тронул щёку, принеся сырой холодный запах лужи, пугающий и привычный. Иван Петрович, присев на корточки, рылся в чемодане; прядь зачёсанных поперёк лысины волос подрагивала на вялом сквозняке.

Он брезгливо выложил прямо на землю короткую зимнюю удочку, пакет с футболками, сборник стихов и обёрнутый в газету школьный дневник, и тут Люда радостно взвизгнула.

— Всё ведь понимаешь, — одобрительно сказал Артуру Иван Петрович, вытаскивая из чемодана большой пакет.

Из-под чёрного полиэтилена матово светилась красная резина сапог.

Артура переобули, и милиционер, пошарив в кармане, вытащил смятую программку.

— Седьмым номером, — звучно объявил он, — на старт выходит Артур Земляникин, школа номер четыре, одиннадцатый-гэ класс! Счастливый номер тебе выпал — повезло, — вполголоса сказал он Артуру. — Главное теперь — не паникуй. Воздуха набери побольше, если удачно пойдёт. Ну да что тебя учить! Давай, сынок, не посрами.

Он потянул из кобуры пистолет. Грянул выстрел, и полуоглохший Артур сделал первый шаг.

Он сразу провалился в грязь по щиколотку; резина и тонкие носки не защищали от холода, и лодыжки охватило ледяными кольцами. За спиной азартно засвистел Иван Петрович, и Артур побрёл вперёд, проваливаясь всё глубже. Выйдя на середину лужи, он задёргал коленками, приседая то ли от ужаса, то ли просто вспомнив нужные движения.