— Вот что, мой сладкий, — Клаудиа снова загадочно улыбнулась, — поехали отсюда.

— Поехали к чёрту отсюда!

— Покатаемся по горам.

— Развеемся.

— Будем любоваться звёздами и танцевать в лунном свете.

— Я хочу тебя.

— Возьми вино и фрукты. Потом заводи машину и жди меня во дворе.

— Ты куда?

— Скажу Кармеле, чтобы присмотрела за Сэм.

— Хорошо.

И Клаудиа ушла, ступая босиком по рассыпанным на ковре лепесткам роз.

Она добрая и славная, думал Юджин, перекладывая в бумажный пакет виноград и апельсины из вазы на столе. Она, конечно, кричит на Сэм, и даже бьёт иногда, но всё-таки любит и заботится о ней.

Юджин выкатил из гаража рубиновый кабриолет Клаудии, бросил пакет на заднее сиденье и сел за руль. Бриллиантовые кристаллики звёзд катились по небу, переливаясь алыми и лиловыми гранями. Ветер доносил запах цветущих роз. Вечеринка наверху продолжалась. Звуки печальной песенки прорвались сквозь пьяный смех:

Юджин курил и смотрел на небо. Клаудии не было уже минут двадцать. Наконец она показалась на пороге; следом, громко сопя, вышагивал с бокалом в руке Моргенштерн. Юджин вцепился в руль и сжал зубы.

— Мадонна, богиня любви, — ворковал толстяк, — куда же вы?

— Отстань, Лу, ты пьян, — смеялась Клаудиа.

— Один поцелуй на прощанье… как знак надежды, — толстяк вдруг по-хозяйски обхватил женщину за талию и, словно вампир, впился губами в её шею. Клаудиа даже не сделала попытки отстраниться.

Юджин выпрыгнул из машины, взлетел по ступенькам и толкнул Моргенштерна в грудь. Бокал выскользнул у того из рук и разбился вдребезги.

— Какого чёрта! — взревел Моргенштерн.

— Ты что, не видишь — женщина не хочет?