– Стоп-стоп, падре! Я вам согласия еще не давал!

Отец Доминик поднял руки:

– Я вас вовсе не тороплю с этим! Просто хотел добавить еще аргументов.

– Вы мне их сегодня достаточно дали. Давайте закончим разговор, хорошо? Вы ведь не ждали, что получите мое согласие сразу же?

– Нет, конечно! – Доминиканец очень по-доброму улыбнулся. – Вы можете взять столько времени на обдумывание моего предложения, сколько вам потребуется.

– Оставаясь вашим пленником?

– Увы! Однако из запасника мы вас переведем в приличную келью, где вам, несомненно, будет удобнее размышлять над моими словами.

Какое-то время мы еще продолжали говорить, но уже по инерции: отец Доминик меня не убеждал, а я реагировал на его реплики односложными ответами, погрузившись в раздумья. В итоге священник все же осознал мое фактическое отсутствие на переговорах и отпустил. В смысле вызвал Тень и велел проводить меня в подготовленные покои.

Последние оказались комнатенкой, похожей на ту, из первого моего пророческого видения, в которой я гостил у майстера Экхарта. Небольшая, шага в три, она имела узкое оконце на высоте двух метров, узкую кровать, заправленную серым, армейским каким-то одеялом, и непременное распятие над входной дверью. Из отличий – ноутбука немецкого пророка не было. А жаль.

Я рухнул на кровать, закинув руки за голову, и крепко так задумался. Что мне теперь делать, я просто не представлял. То есть вариантов было ровно два: согласиться на предложение ордена или отказаться от него. В первом случае меня ждет определенная проверка лояльности – даже думать не хочу, какая именно. Но я далек от мысли, что доминиканцы, вывалив свои планы, возьмут и просто отпустят меня. Во втором… Скорее всего, меня оставят пленником здесь на неопределенный срок. Убивать вряд ли будут – вдруг передумаю? Да и товар я… кхм… штучный. Такой, если не могут использовать прямо сейчас, убирают на полку до лучших времен, но никак не ломают и не выбрасывают.

Другими словами, жизнь моя в относительной безопасности. А вот свобода… С этим сложнее. Я и так человек не вполне себе принадлежащий – нельзя забывать об обязательствах, накладываемых одним только пророческим даром. А у ордена я и остатки свободы потеряю.

Интересно, а вот как они планируют меня контролировать, в случае если я дам положительный ответ? Заминируют, как в каком-нибудь дурацком боевике? Чушь, конечно, но ведь просто так, на слово, мне не поверят. Нет, не поверят. Должны быть какие-то гарантии с моей стороны! И они, что самое смешное, есть. Это князья.

Предположим: я дал согласие и меня отпустили. Приезжаю я такой нарядный и непобежденный к Пояркову, а он меня и спрашивает: где был, племяш, что видел? Я могу, конечно, соврать – дескать, плен, побои, очнулся – гипс. Чудом бежал, задушив тюремщика шнурками от ботинок. Но вряд ли мне поверят. И даже не в вере дело. Отпустив меня, доминиканцы отправят князю информацию о коммунах. Приложив к ней сообщение, что господин Антошин в теме вопроса и будет выступать гарантом честности ордена.