– Да! Да! Да! – взорвался Спенсер, вскочив с места и ударом кулака помяв стену дома. – Я хотел покончить с собой! Что в этом удивительного? – он с вызовом взглянул на Патрика и Гриффина, терпеливо продолжавших его слушать. – Вы не знаете, что это такое… – почти шёпотом продолжил агент, мигом сдувшись и успокоившись. – Наны, мать их техническую, дают всё. Силу, здоровье, молодость, неограниченный потенциал, возможность шагать по другим мирам, как по своей квартире. Только никто, почему-то, не спрашивает, а хотим ли мы этого счастья такой ценой. Репродуктивный возраст человека без наномодификации, учитывая современную медицину, составляет примерно полвека. Половину стандартного века. А дальше? Дальше всё. Ты молод, красив и совершенно пуст. И если не успел сдать биоматериал в хранилище до наномодификации, можешь считать себя ходячим трупом. Наны генерируют энергию, подстёгивают регенерацию и служат эдакими невидимыми лекарями различных повреждений. Они латают тело, но не все его системы, совершенно не влияя на функционирующий тысячелетия генотип людей. Замечательно, – он хлопнул себя по бёдрам, – гормональный фон в норме, показатели тела отличные, кусок агентского мяса готов к работе. А внутри тебя пустота. Мертвечина и дырка от бублика. И каждый раз, каждый чёртов раз, проводя ночи с женщиной, ты знаешь: ты пуст и мёртв внутри. И ни одна свинья Корпорации не объясняла, не предупреждала и не желала ставить тебя в известность о таких побочных явлениях. Со временем твоя жизнь не просто теряет ценность для Корпорации, она теряет её для тебя же самого. Зачем беречься, если наны всё исправят? Зачем думать, если за тебя всё решит Корпорация? Зачем продолжать жизнь, если на смену тебе уже готовят десятки молодых и отчаянных псов войны, которые пока слишком очарованы возможностью влиться в элитный коллектив организации, чтобы думать о каком-то там продолжении рода.

– Я… Я не знал, что для тебя это так важно, – растерянно почёсывая щёку, произнёс Гриффин, поглядывая на Патрика. Инквизитор выглядел подавленным и мрачным.

– Да я и сам не знал, – устало опустился в кресло Спенсер, махнув рукой и скривившись. – Потому наши и берутся за самые невыполнимые задания. Рано или поздно агенты ныряют в опасные линии или параллели, уходят подальше от Корпорации, подставляются под удары. В глухих дождевых лесах каких-нибудь тропиков наивные люди пытаются пережить наноломку, вытравить эти адские машинки, перестать стремиться обратно, словно наркоманы в поисках дозы. Ничего не помогает. Мозги отключаются напрочь, и мы снова жаждем вернуться в лоно альма-матер, во имя Корпорации, за новой дозой нанов.