А что вы слышите там, вдалеке?

Тявканье да лай собак.

Свора сведенных с ума доберманов преследует человека, бегущего из последних сил, – теперь вы лучше понимаете почему.

Проблема с фонариком заключается в том, что, позволяя лучше ориентироваться, он одновременно с этим делает человека видимым для собак-убийц, которые к тому же используют свой сверхнатренированный нюх для того, чтобы выследить даже самый слабый из его запахов.

Он должен бежать. Чем дольше он бежит, тем сильнее он потеет, чем сильнее он потеет, тем больше всякого рода молекул он оставляет после себя в воздухе.

Это очень старый принцип, очень античная машина.

Как зовут этого человека, вы не узнаете. Я сам не знаю или забыл, к тому же мне наплевать на его имя. Теперь он – отрезок туннеля. Мобильный отрезок, испускающий вопли тогда, когда приближается лай. Когда лай усиливается. Когда слышится глухое рычание.

Что он сделал? Господи, вам обязательно нужна причина?

Да почему он должен был что-то сделать? Ничего, он ничего не сделал. Совершенно ничего.

Однажды в воскресенье после обеда он прогуливался недалеко от сквера, где играли дети.

Маленькая девочка отделилась от группы ребятишек и подошла к нему.

На его питбуле не было намордника. Он сорвался с поводка, набросился на шестилетнюю девочку, которую изуродовал на всю жизнь, и на четырехлетнего карапуза, которому оторвал одну конечность.

Человеку назначили большой штраф и какой-то крошечный условный тюремный срок за то, что он забыл надеть на собаку намордник.

Он скоро поймет значение слова «штраф» и весь смысл, заключающийся в маленьком кусочке кожи, надеваемом на морды представителей семейства псовых. Вы уже видите четвероногие тени, увенчанные фосфоресцирующими зелеными огоньками, быстрые, как смерть. Теперь вы уже различаете коралловый отблеск клыков, сияющих в полутьме туннеля.

Вы присутствуете при самой простой из смертей. Это мой прощальный подарок на этой фазе эксперимента: возвращение на начальную клетку, возвращение в дикую эпоху, когда люди ежедневно умирали таким образом.

Вы увидите момент, когда свора бросится на него, когда его горло, его лицо, его конечности, живот, гениталии будут разорваны и растерзаны рычащими от плотоядного наслаждения пастями.

Как и вы, он увидит свои внутренности, длинной губчатой лентой вываливающиеся из чрева. Все, в конце концов, станет красным от его крови. Он окрасит стены туннеля своими органическими веществами, он будет судорожно дергаться, мыча, словно маленькое, попавшее в ловушку животное. Быть может, звук собственного голоса напомнит ему о воплях детей, растерзанных его питбулем?