Понемногу я замечаю некий странный феномен, происходящий с поверхностью его кожи, вернее, под ней. Астральный свет, свет призрачный, мягко сияющий в диапазоне цветов альбиноса.
Я продолжаю протягивать ему свою руку, он смотрит на нее, улыбаясь, и решает повторить мой жест.
Свет. Вспышка.
Я шатаюсь. Я оседаю, привалившись к стене, поднимаю глаза на маленького мальчика, которым когда-то был. Его свечение становится все более заметным, теперь сияние, вырывающееся из его рта, заставляет меня упасть прямо посредине улицы. С его губ слетают буквы из чистого фотона, из его глаз струится начало Космоса. Я знаю, что он представляет собой самую большую опасность для нас с Братом. Я знаю, что он – нечто большее, чем то, чем я являюсь и чем когда-либо буду. Я знаю, что он, скорее всего, пришел сюда с совершенно определенной миссией. И мне кажется, я догадываюсь, в чем она может заключаться.
– Ты – ангел? – спрашиваю я его.
Он кивает. Точно.
– Как твое имя?
Световые буквы отвечают: у меня нет имени для того, кто работает на Смердящего.
Он действительно Ангел, он – один из тех охотников за наградой, которых Бог бросил в погоню за нами.
Но мы, Архангелы, павшие или не павшие, всегда можем попытаться найти общий язык. Мы же, в конце концов, из одного племени, мы говорим на одном языке, пусть и во всех возможных формах, мы живем в одном пространстве-времени.
– Чего именно ты хочешь?
Буквы, вылетающие из его рта живыми огненными светодиодами, говорят:
– Я хочу видеть того, кого ты называешь Братом. Я хочу видеть того, кого ты выбрал в качестве союзника.
– Я не выбирал его союзником, это он меня выбрал. Я не оставил ему выбора.
Раздается смех ребенка. Он звенит чище, чем хрустальный колокольчик.
– Ты не человек, но ты им был, Дьявол вступает в союз лишь с теми, кто этого желает.
– Если хочешь знать, дитя мое, я не
– Это одно и то же, ты сам прекрасно знаешь. Поскольку вас, конечно, двое, но двое – в каждом из вас, вы – гибрид во всей его чудовищности.