– Почему я умер?

Еще одно «почему?». Бесконечная машина… может быть, в ней таится вечность?

Ребенок смотрит на меня долгим взглядом, пришедшим с северного неба.

– Ты умер потому, что умерла вся твоя семья.

Я ничего не помню ни о какой семье. Я родился в роли пиромана, поджигавшего здание в квартале Плато-Мон-Руаяль. Я – призрак, у меня нет никакого прошлого, мое будущее никогда не идет дальше следующей секунды.

Кто я? Вернее, кем я был? И почему я стал тем, кем стал?

Тройственный союз: почему, кто и как. Неразлучная троица, лишенная всякого единства. Двойственность, одновременно господствующая и апофатическая. Мы находимся в Мире моего Брата, в Мире Князя сего, где двойственность существует лишь для того, чтобы еще больше все сгладить.

– Моя семья? Странно, я не ощущаю в себе никаких следов того чувства, которое иногда называют любовью к семье. Единственная известная мне семья – это сводные братья и сестры моего Брата, которыми я активно занимался.

– Не забывай о том, что ты тоже был человеком. Ты же знаешь об этом и словно не понимаешь, что это за собой влечет.

– Я прекрасно знаю, что был человеком. Странно, я чувствовал и до сих пор чувствую свою принадлежность к телу.

– Ничего удивительного, привидения живут в ложной вселенной. Во вселенной более правдивой, чем настоящая. Поэтому они и не могут выйти из нее.

– Почему я умер? Почему умерла моя семья? Почему я – призрак?

Новый триптих «почему?», по-прежнему не способных прояснить истину. Прояснить ее может только ребенок.

– Ты умер потому, что тебя убили. Твоя семья умерла потому, что ее убили. Ты призрак потому, что твоя невинность извратилась в чувство мести, и тогда твой «Брат» использовал тебя в качестве заместителя. Ты не мог найти покоя, и Дьявол использовал твой гнев.

«Почему?» важны, это так, но в области, где царит техника, «как?» еще важнее.

– Как я умер? Как умерла моя семья?

И «как?» прекрасно довольствуются двойственностью.

– Их убили. Ты выжил. Ты пытался отомстить. Полиция схватила тебя. Началась погоня. Твоя машина упала в реку, сбив парапет на мосту Жак-Картье. Ты умер мгновенно. Тебе повезло гораздо больше, чем твоей жене и двум твоим дочерям.

Ужас. Кошмар. Вторжение. Насилие. Ублюдки субботнего вечера, пьяные хари, перепившиеся, оскотинившиеся, безжалостные. Они в доме, я – на полу, меня осыпают ударами, я слышу вопли моих дочерей на втором этаже, я вижу свою жену, всячески подвергаемую гнусному насилию со стороны мелких хулиганов, которые в качестве наказания будут обязаны посещать групповые занятия по терапии. Меня бьют, меня осыпают ударами, я слышу вопли своих насилуемых дочерей, мольбы моей подвергаемой пыткам жены. Меня бьют снова и снова. «Ну что, урод, как тебе зрелище? Посмотри, как Марио займется ее мохнушкой», – повторяют мне, покрывая мое тело ударами. В конце концов я вижу сквозь кровавую жидкую пелену лишь эти совершенно бессмысленные движения.