Основная проблема заключалась в том, что Иду «заклинило», когда она открыла огонь. Сан Саныч в самый последний момент успел применить мощный электроразряд, чтобы остановить ее от непоправимого: она готова была стрелять во всех подряд и уже перевела оружие на невинных. А убийство невинных она бы себе никогда не простила, и Сан Саныч это знал. По сути, он спас ее от самое себя. Но и то, что он выстрелил ей в спину, которую прикрывал, она ему тоже простить не могла.

…– Алеша, ты? Как ты тут… Где я? А, на «Ковчеге»… Как я тут… Что случилось? Последние секунды не помню.

– Привет, хулиганка. ЧП случилось. Но об этом потом. Я все хотел спросить тебя, да как-то случай не подворачивался. Скажи, а ты бы хотела иметь детей от Сан Саныча?

Попытки восстановить контроль над памятью, предпринимаемые Идой в этот момент, сразу прекратились.

– Что ты сыпешь соль на рану? Конечно, хотела бы. Но ты ведь знаешь, что детородная функция у меня отсутствует для повышения боевой эффективности.

– Не нужна нам боевая эффективность такой ценой. Тем более, надеюсь на добровольцев из Единого Целого. Из сорока с лишним миллиардов, не сомневаюсь, найдутся ребята и девчата оттуда, кто захочет усилить наши боевые возможности. Поэтому давай-ка, милая, готовься к новой операции. Будем возвращать тебе детородную функцию за счет сокращения боевых возможностей. Пора, дорогая, пора. Миллион с лишним лет уже сачкуешь. Очень хочу увидеть Сан Саныча, няньчащего вашу дочку. Или сына.

Улыбка впервые тронула губы Идеальной с момента, как она пришла в себя.

– Я тоже.

– Правда, с Сан Санычем беда, и только ты можешь помочь.

– Что случилось? – Ида подлетела на кровати, где находилась, до самого потолка.

– Да цел он, цел. Успокойся и ляжь на место. Просто он очень испугался, что потеряет тебя.

– Почему это?

– Сегодня во время работы по заданию тебя психологически подклинило от того, что увидела. С любым может случиться. И ты открыла огонь на поражение. И чуть было не перевела его на ни в чем не повинных людей. Сан Саныч в последний момент успел оглушить тебя разрядом, и теперь сам не свой. Боится, что ты ему этого не простишь. Он очень любит тебя.

– Знаю. Не прощу… Не простила бы, если бы не остановил.

Ида, наконец, справилась со своей памятью.

– Твари…

– Твари. И все же огонь без моего разрешения открывать было нельзя. Ладно, проехали, все понимаю.

– Извини, Алеша. И… спасибо тебе. За все.

– Спасибо – мало. Вот если пригласишь в крестные отцы – будет в самый раз.

– Конечно. Какой ты все-таки молодец…