Голозадая официантка выудила из корсета зажигалку. Вспыхнуло синее пламя.

– Давай, – сказал Фишер. – Не упрямься переменам этого мира!

Где-то за спиной Тейта загремела сброшенная со стола посуда. Закуску подали на голой девушке, и многие в смокингах и вечерних платьях тут же присосались к ее телу, слизывая взбитые сливки и впиваясь зубами в спелую клубнику.

– Кларисс не нравится это место, – сказал Фишеру Тейт.

– Кларисс любит это место!

– Кларисс не хочет его.

– Кларисс хочет то, что в нем.

– Оно подчиняет ее!

– Все мы чему-то подчиняемся, – Фишер раскурил трубку, поманил к себе официантку и выдохнул в ее рот белый дым. В благодарность она прижалась к нему, облизывая дарящую руку. Фишер улыбнулся. – Вот, – он запустил ей в рот два пальца. – Покажи моему другу, как ты умеешь это делать.

Она закрыла глаза и начала самозабвенно сосать пальцы Фишера. Одна секунда, вторая, третья…

– Какого черта?! – растерялся Фишер, когда от официантки осталась лишь пустота. – Ты знаешь, как сложно было создать каждого из них?! – заорал он на Тейта.

– Так ты знаешь, кто я?

– Наслышан о таких, как ты.

– Наслышан? – Тейт решил повременить с изменениями. – Откуда?

– От других, глупец! – Фишер снова вернул в реальность исчезнувшую официантку.

Она всхлипнула и, посмотрев на Тейта, беззвучно заплакала.

– Не убивайте меня, пожалуйста! – взмолилась она.

– О каких других ты говоришь? – спросил Тейт Фишера, не обращая на официантку внимания.

– О тех, кого уже посетил ты и такие, как ты.

Официантка снова исчезла. И однополая мужская пара на светло-зеленой кушетке. И девушка-закуска. И сцена.