Пожалуй, самым невозмутимым в этой компании был лекарь, седой невысокий старик с длинной бородой, в которую он прятал весёлую улыбку. Его крайне забавляла вся эта ситуация, и он мог только посочувствовать молодым людям. Красивые оба… Жаль будет, если их лишат жизни.

И ради чего? Он прожил уже достаточно, чтобы знать, что никакое богатство и власть, никакие почести не делают человека счастливым. Только искренняя и взаимная любовь способна на какое-то время заставить забыть о неуютности этого мира, о безжалостном и беспощадном одиночестве.

– Думаю, я выражу общее мнение. Для нас сейчас важно не то, что юноша протоптал дорожку, а то, чтобы идущий следом старик этого не заметил, – Трокан поглаживал свою бороду, пропуская пряди сквозь пальцы. – Сомневаюсь, что он изменит своей многолетней привычке и на собственной свадьбе останется трезв, как бог Ахха.

– Допустим, – Мардих скривился, вспоминая недельную попойку в свой прошлый приезд. – Даже, если он вылакает бочку гахарского, потом всё равно отправится с ней в спальню исполнять свой супружеский долг.

– И прекрасно! Пусть исполняет! – Лекарь улыбнулся. – Не думаю, что в его возрасте и в таком состоянии мужчина способен на многое. Вряд ли наутро он будет что-то помнить о своих подвигах. Главное, вовремя вскрикнуть и дёрнуться…

Гульмира вспыхнула и ещё ниже опустила голову. Мардих уставился на лекаря, и уже было заулыбался, но опять побледнел и выдавил:

– Кровь… у них есть обычай смотреть утром простыни… О, Великий и Справедливый Ахха, если не будет крови, брак признают недействительным! Какой позор на наши головы!

Лекарь, слушая причитания Мардиха, поднялся с лавки и, открыв стоявшую на столе коробку с рукоделием, вытащил из неё железную иголку и, хитро улыбаясь, уселся на место. Вдоволь насладившись горем посла, который только, что волосы на себе не рвал от отчаянья, он вдруг схватил руку понуро сидевшего Агруза и быстрым движением воткнул иголку в большой палец. Юноша охнул, кровь закапала на его камзол.

Удовлетворённо хмыкнув, Трокан снова встал и поднёс иголку Гульмире, в ужасе переводившей глаза с лекаря на Агруза:

– Вот вам и кровь. Надеюсь, у тебя хватит решимости уколоть себе палец и накапать на простыню в нужном месте. Ради спасения… всех нас.

Вздох облегчения вырвался одновременно из четырёх глоток. Проблема была почти решена. Оставалось, как следует напоить Палия. Это Мардих, заранее чувствуя, как к горлу подкатывается тошнота, решил взять на себя.

Вдова Повелителя весело расхохоталась – всё прошло так, как и предсказал лекарь. Утром, зелёный от выпитого и от сильных переживаний – всё ли прошло удачно – Мардих во главе с членами Большого Совета ввалились в супружескую спальню и потребовали показать им доказательство девственности новоиспечённой жены.