Сугр криво ухмыльнулся, кивнул и резво метнулся обратно. Через минуту два десятка разведчиков из его сотни бесшумно двинулись к вершине холма, забирая вправо. Ещё три десятка поползли по густому подлеску, заходя к противнику с другого боку.

Дарт с Игнаком сунулись было с ними, но Сугр отмахнулся от них, как от назойливых мух, и зашипел:

– Лежать здесь, сопляки! – И ужом исчез в высокой траве.

Всё произошло быстро. Солонийцы обошли место, где засели веланты, и, сняв по дороге охрану, одним броском расправились со стрелявшими. Многие лучники даже не успели выхватить висевшие на поясе короткие мечи. Собрав оружие противника и стрелы от своих арбалетов, разведчики занялись ранеными, а три сотника приступили к допросу невысокого плотного мужчины не старше тридцати лет, сидевшего под деревом со связанными руками.

Сугр присел возле пленника на корточки и, внимательно оглядев его одежду и лицо, вкрадчиво спросил:

– Смотрю, ты из кланторов, парень.

Пленник промолчал, угрюмо глядя в сторону, где солонийцы резво стягивали с убитых пояса с мечами, обчищая по ходу дела их карманы.

Сугр невозмутимо продолжил:

– И не из простых… – На рукаве зелёного камзола мужчины красовались две вышитые золотой нитью змейки.

Тот бросил на Сугра быстрый взгляд и опять уставился в одну точку.

– Мы не хотим тебя убивать, брат, – голос Сугра растекался, как мёд, – но ты ведь сам понимаешь, что всё не так просто. И чтобы жить дальше, ты нам должен кое-что сообщить… Сущую ерунду, приятель.

Клантор молчал. Сугр переместился чуть вправо, чтобы взгляд пленника упал на него. Но всё оказалось напрасно – нумериец просто закрыл глаза.

– Ну-у-у, так не пойдёт, дружище! Эдак я могу и обидеться! Нам, понимаешь ли, некогда ждать, пока ты соизволишь выспаться! Нам идти нужно. Топать до твоего грёбаного Остенвила! И мы о-очень бы желали знать, где ваш вонючий доланит посадил следующую засаду!

Пленник открыл глаза, презрительно скривил губы и сплюнул на сапоги Сугра. Тот распрямился, обиженно шмыгнул носом и, растягивая слова, произнёс:

– Вот так, значит… Ладно… а я ведь хотел по-хорошему…

Носок его сапога с такой силой врезался пленнику под рёбра, что тот, охнув, завалился на бок.

Сугр за волосы рывком поднял его с земли и приставил к горлу нож:

– Ублюдок остенвильский! Некогда мне тут с тобой душевно беседовать! Героя из себя корчишь?! Тогда сдохнешь сейчас! Другой найдётся, поразговорчивей! Ну, последний раз спрашиваю!

– В миле отсюда… у чёрной скалы… – Голос мужчины звучал глухо. От боли по его лицу катился крупный пот.