- Ты умрешь прямо сейчас, - столкнулся я с пытливым взглядом черных глаз.

- Тогда всего через несколько часов умрешь ты, когда сюда придут за мной, - снова улыбнулся я.

Тут Гасептул хрипло рассмеялся. Рассмеялись и его спутники - многоголосым хриплым, каркающим смехом, отражающимся от вырубленных в толще горы стен.

- У вас есть много дьявольских приспособлений, - фыркнул себе в бороду Гасептул, - но это могущество затмило тебе ум, джегга! Я знаю установленные вами же глупые законы - ты не имеешь право заходить на территорию наших святынь, так что за твою смерть никто не будет требовать ответа.

- Не стоит недооценивать ум других, Каргат, - покачал я головой:  - Да, по закону я не имею права заходить на территорию ваших святынь, но я ведь не сам сюда пришел. Меня привели твою люди под угрозой оружия, - не дав Гасептулу и слова вставить, я слегка развернулся и указал на двух своих сопровождающих. - Если я не выйду отсюда до того момента, как земля отпустит и снова примет в себя священный круг, сюда придут мои братья и спросят почему я еще не вернулся.

- Тогда умрут и они, - каркнул Гасептул, и в его голосе слышалась уверенность.

- Сперва сюда придет не очень много моих братьев, да. И ты убьешь их всех, - произнеся это, я заметил тень, мелькнувшую на лице военного вождя группировки - видимо, ему польстило мое предположение. - Но когда ты убьешь и их, придут мои братья с неба. И тогда от твоей горы останется только пламя.

Задумался вроде. Дураком он далеко не был, или бы не являлся вот уже больше десятка лет лидером группировки джаргов.

- Я не боюсь смерти, Каргат, - повысив голос, еще раз повторил я сказанное ранее. -Но я готов умереть прямо сейчас. А боишься ли смерти ты?

Если бы почтенному Гасептулу не было бы искренне интересно зачем я пришел сказать ему пару слов перед смертью, то быть бы мне уже сейчас трупом за такое оскорбление - таков был примерный смысл эмоционального ответа. Не выдержал полевой командир, вспылил чуть-чуть.

- Я не хотел тебя оскорбить, - с церемониальной медлительностью склонил я голову и также медленно отстегнул от браслета личного терминала небольшую пластинку.

- Посмотри, Каргат, - присев, я положил носитель на пол и включил воспроизведение. Масштаб голо-изображения был настроен заранее, и когда пространство передо мной заполнило объемная картина камеры записи шата, показывающее начало резни в деревни неподалеку от дамбы, многие в зале отшатнулись.

- Ты не боишься смерти, Каргат. Я знаю. Но боится твой народ. Посмотри на это.

Пока на экране разворачивалось действо, в зале царила тишина. Все присутствующие здесь не были членами пионерского кружка, и каждый из них наверняка участвовал в подобных развлечениях неоднократно, но в зале царило напряжение. Я его всей кожей чувствовал - еще бы, сейчас на экране умирали жители провинции Тора-Бора, откуда был родом сам Гасептул, а резню учиняли члены враждебной ему группировки.