– Мириам! – Плащ Кейна слетел, когда Таня ударилась ей плечом в живот, обхватив талию. – Мириам! Ты не умерла, Мириам! Я… я так молилась…

– И я… тоже. – Она погладила ее по волосам, радость девочки казалась далекой и ненастоящей. – Ты испачкаешься, я вся в грязи…

– Да, ты… как в прошлый раз. – Таня всхлипнула. – Я… мне… тут столько всего случилось, мы ехали за вами, а потом… И это вовсе не грязь – это кровь. Тебе не больно?

– Я не ранена, это не моя… – Мириам взглянула на стоящего рядом Кейна, и попыталась улыбнуться, но у нее не получилось, мышцы лица не слушались. – Как хорошо, что вы привели помощь. Я совсем не ожидала встретить вас здесь.

– Я бы не торопился с выводами. – Ответил Кейн, тоже без своей обычной улыбки. Винтовка лежала у него на предплечье, стволом вверх. Мириам видела, что при всем внешнем спокойствии монах ждет чего-то – спокойно, как неизбежности. Люди в черной броне тоже ждали, оглядывая лагерь и догорающий купол. И подобрались, точно собаки, ожидающие приказ, когда из летающей машины спустился еще один человек, в такой же броне, с узлом черных волос, собранных на макушке.

Женщина. Высокая, белокожая, с игольниками на поясе. Таня взглянула на нее, искоса, и Мириам заметила испуг, промелькнувший в ее цветах. Женщина подошла ближе, остановилась перед праймом. Мириам бросилась в глаза ее красота, и ссадины на лице.

Прайм неторопливо снял страшный жезл с пояса, и бросил подошедшей:

– Держи. Батарея села.

Она изящно поймала его:

– Видела. Здесь все?

– Нет. – Он едва заметно улыбнулся. – Мы ждем главную гостью.

– Приказы?

– Держите периметр и не вмешивайтесь.

– Во что?

– Увидишь.

Женщина равнодушно кивнула, хорошо скрывая полыхающий внутри гнев. Щелкнула магнитная защелка, удерживающая жезл рядом с ее игольниками. Она обошла прайма и остановилась перед Мириам и Таней.

Руки девочки крепче сжались на поясе Мириам.

Гнев в цветах женщины стал еще отчетливее, проступил яркими языками. Из-за разницы в росте глаза Мириам были как раз на уровне ее подбородка, бледных губ с некрасивым синяком слева, искривившихся, когда она заговорила:

– Меня зовут Джой. Ты это запомни.

Мириам почти залюбовалась этими губами, такими красноречивыми, выдающими злость, причин которой она не понимала – и которая, после пережитого этим утром, совсем не пугала. Отвечать она не стала, а просто еще раз погладила Таню по голове: