Ее спина распрямилась, нож развернулся в ладони, ложась лезвием вниз. Шото замер, ожидая, но она не двигалась. Низкий хрип зародился в ее горле, она кашлянула, а затем сплюнула на песок – как человек, всю жизнь жевавший табак.

– Думаешь, ты вырос, малыш? – Сказал ее рот низким, чужим голосом. – Думаешь, я не смогу наказать тебя теперь?

III.

Лицо Шото побелело.

Мириам никогда в жизни не видела ничего подобного – чтобы у человека в мгновение ока отлила кровь от лица, так, что оно из смуглого стало серым.

– Что ты сказала, ведьма? – Шевельнулись его губы. А затем, не успевая за словами, взлетел меч – быстро, но неточно, так что Мириам просто убрала из-под удара вооруженную руку. Чужая память заполнила ее, живой, мерзкой субстанцией, пробиваясь в сознание. Ей стоило большого труда удержать ее – возвести на пути подобие плотины, заставляя воплощаться сразу в слова и в движения. Это делало ее куклой – ничего не понимающей, но послушной слугой того, что жило внутри маленького человека.

Куклой, собирающейся убить кукловода.

– Медленно. – Сказали ее губы. – Ты слабак, так хотя бы бей быстро!

Ее ладонь дернулась, выбросив нож в другую руку – очень быстро, будто выстрелив им.

– Видишь? – Продолжил чужой голос. – Пока ты думаешь, я отрежу твои маленькие яички, и запихну тебе в пасть.

Левая ладонь тоже вздрогнула, перебрасывая нож обратно – быстрее, чем Мириам успела бы моргнуть. Скорость давало само движение, на удивление простое, но совершенно незнакомое – она бы никогда не догадалась, что с ножом можно такое сделать. Шото смотрел на ее руки не отрываясь, чуть приподняв меч, так что острие оказалось на уровне лба. Рейдеры прекратили галдеть, и Мириам услышала собственное дыхание – тяжелое, свистящее, будто тоже принадлежащее чужому телу. Теперь они с Шото медленно шли по кругу, окруженные меняющимися огнями.

Гнев превращался в испуг.

– Какой у тебя план? – Голос стал тише, скатываясь в издевательский шепот. – Или опять дерешься без плана? Плюешь на мои слова?

Острие меча чуть заметно задрожало.

– Страх. – Слово вырвалось из ее горла как заклинание. – Это я страх вижу, малыш? Или правильнее назвать тебя малышкой?

– Ты мертв. – Посеревшие губы Шото едва шевельнулись, и по кругу рейдеров пробежал шепот.

Ответом ему стал смех – клокочущий, издевательский.