— Ага. — проговорила Лэсси с набитым ртом. — Говорят, Башенные свой самогон из редкостной гадости делают.

— В любом случае, — продолжал Генрих, — алкоголь усиливает аппетит.

Генрих налил немного в один из стеклянных стаканов и протянул его Люси.

— А значит, сейчас он очень вам кстати, мадам.

Люси слегка улыбнулась, хотела вначале отказаться, но потом решила попробовать. Пока она решалась, Генрих налил и остальным членам отряда, в их посуду. По очереди они практически залпом выпивали свою порцию, изрядно кривя лица, а Гартун даже закашлялся, словно выпил жидкого пламени. Не прошло и минуты, как у Люси закружилась голова, но стало как-то легче. Большую часть времени они молчали, иногда перекидывались короткими фразами, добавляли себе кротокрысовой похлёбки и самогона. Люси даже не заметила, как окончательно скрылось солнце, исчезли последние остатки светлого дня, и всё небо словно укрылось звёздами. Путники накрылись покрывалами, внутри всё было приятно согрето костром, пищей и алкоголем, а опьянение веселило. В тот момент, наверное каждый из них ощущал себя счастливым, и что важно свободным. Они не думали, что вокруг них смертельно опасный мир, в тот момент им казалось, что всё хорошо и жизнь прекрасна, казалось, что они обрели нечто, что давно искали, нечто необъяснимое и необычное, пришедшее из другого мира. Хотя возможно всё дело было в самом самогоне, ведь в нём хватало разных токсичных веществ. Последнее, что помнила Люси, это как ей было тепло, легко и хорошо, как она посмеивалась над неуверенными шутками, которые в основном озвучивали Лэсси и Генрих, два самых «болтливых» члена отряда, помнила, как рядом пригрелся и заснул Чуба, изменив даже своему хозяину, и лицо Гартуна, которому, похоже, было особенно хорошо. А потом она заснула, очень давно она так хорошо не спала.

* * *

Люси с трудом заставила себя открыть глаза, она хорошо выспалась, быть может даже слишком хорошо, и чувствовала себя хотя и бодрой, но какой-то очень ленивой. Её немного тошнило, дело не доходило до рвоты, но состояние похмелья было ощутимым и не приятным. Она заметила ворочающегося Генриха, Лэсси, которая кипятила воду, и вдали Гартуна, который стоял на четвереньках, его выворачивало на изнанку, и похоже уже не в первый раз. Рядом с ним весело лаял Чуба, а его хозяин рылся в оружии, словно искал что-то подходящее. Люси несколько раз пыталась встать, но воли для этого действия ей не хватало, и она продолжала нежиться в своей жестковатой, походной кровати. В какой-то момент Билл начал двигаться в её сторону, от чего девушка почувствовала неконтролируемое волнение, попыталась привстать, но Билл успел дойти прежде, чем девушка успела подняться. Билл улыбался, а через несколько секунд протянул ей флягу с водой.