Однако, спят или нет – это их проблемы, а у компаньонов был четкий план действий, согласно которого они и продолжали действовать. Шэф, все так же молча вступил на дорожку, выложенную светлым камнем, и быстрым скользящим шагом двинулся по направлению к высокому крыльцу. И хотя чудо-перстень был проверен в деле и даже не раз, Денис не без тревоги наблюдал за любимым руководителем.

«Щупальца» вели себя по-разному: некоторые пытались остановить командора обвив за туловище, другие – заплести ноги, третьи вставали в позу разъяренной кобры и пытались атаковать, изображая из себя копье, четвертые – захлестнуть за горло, пятые – хлестнуть, вообразив себя плетью… Короче говоря, «террариум единомышленников» напоминал бушующее море. Денис от всей этой картины только нервно ежился. Ну, что тут поделаешь – серпентарий, он серпентарий и есть! Хоть простой, хоть магический.

К счастью, Шэфу облаченному в шкиру, с антимагическим перстнем на пальце было на все эти поползновения плевать. Причем, с высокой башни. Не могли эти гадские плетения добраться до нежного тела любимого руководителя, укрытого несокрушимой броней. Рассыпались мириадами горящих искр даже не добравшись до шкиры, скатывались, как вода с вощеной бумаги!

«Хрен вам, а не Шэф!» – злорадно подумал Денис, когда главком преодолел последние метры дистанции. Он даже хотел показать неприличный жест, хлопнув по сгибу руки, но в последний момент удержался – несолидно, как-то, да и невидимый он, никто не увидит.

Поднявшись на первую ступеньку крыльца, на котором никаких зловредных защитных плетений уже не было, верховный главнокомандующий повернулся лицом к старшему помощнику, нервно переминавшемуся с ноги на ногу у калитки.

– Готов? – раздалось в наушниках Дениса.

– Всегда готов! – браво отрапортовал старший помощник и отдал главкому пионерский салют.

– Лови, – с этими словами командор снял перстень и кинул его Денису.

Если бы о похождениях компаньонов снимали фильм где-нибудь в Голливуде, то из одного этого эпизода наверняка сделали бы маленькую трагедию. Сначала крупным планом напряженное лицо командора, на котором отражается мужество, решительность, вера в свои силы и маленькая капелька волнения. Затем такое же лицо старшего помощника, но на нем волнения побольше. Без волнения никак нельзя, ведь если что не так, то: «Шеф, всё пропало, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает… я убью его, я вам…!»

Потом летящий перстень. Это уже не крупным, а суперкрупным планом. Перстень в полете вращается в разных плоскостях, словно астероид или спутник, сходящий с орбиты. Идут повторы, наплывы, замедленная съемка и прочая хрень, чтобы зрители могли дотошно рассмотреть «все его трещинки».